Татьяна Латукова. Ведьма в лесу (Ведьма 1.0)

59. Побег из больницы

Бесконечный больничный коридор казался мне похожим на ленту Мебиуса: куда ни пойдешь, придешь в исходную точку. Я полировала спиной безликую стенку. И терпеливо ждала, когда большие мальчики вспомнят о том, что потеряли cыр.

Возле меня притормозила невысокая женщина:

– Рита?

Я взглянула на нее и попыталась уцепиться за стенку покрепче. У женщины были безумные глаза. И это не было веселое пьяное безумство, наркотическое отсутствие или депрессивная апатия. Это был дикий взгляд навсегда ушедших в никуда мозгов.

Мгновенно сунув мне какой-то предмет в руку, женщина шепнула:

– Тихо!

И исчезла за поворотом. Все заняло доли секунды.

Трубка в моей руке завибрировала. Но звонка я не услышала. Я шлепнула по зеленой кнопке и поднесла телефон к уху, уже зная, чей голос услышу.

– Маша, дорогая моя. Как я рад, что удалось с тобой поговорить.

– Ты все приготовил?

– И даже больше. Я, Маша, тебе подарочек припас. Хорошенький подарочек. Живой. Скажи, ты ведь любишь Сашу?

Я сжала кулак, и длинные ногти, оставшиеся с прошлого вечера, легко впились в мою ладонь. Боль придала мне уверенности. Я должна быть сильной. Я должна победить. Пауза на несколько секунд позволила мне выровнять дыхание. И я, как ни в чем не бывало, ответила:

– Разумеется, я люблю Сашу. Давай конкретнее, что за подарочек?

– Какая ты суровая, Маша. Так вот сразу тебе все и расскажи. Попроси меня повежливее.

– Куда уж вежливее? Не хочешь – не говори, больно мне твои подарочки нужны. И без тебя мужиков хватает, скоро уж некуда подарочки складывать будет.

– Мой подарочек особый. Саша ведь всегда был твоим любимчиком. Сашенька-красавчик, Сашенька-умница, Сашенька-молодец. Ты ему все прощала, все для него делала. И даже девчонку ему подсунула ту, что сама выбрала, верно?

Передо мной словно наяву возникло улыбающееся лицо брата с глубокими сапфировыми глазами. Нет, не может же быть, чтобы Френд мог…

– Я тебя не понимаю, Джордж, а поконкретнее нельзя? Ты о чем?

– Не о чем, а о ком, милая. О девочке Анютке мы. О длинноволосой девочке с упругими грудками и мясистой попкой. Так приятно все это, свеженькое, потискать. Малышка отзывчива на ласку.

В трубке раздался жалостливый сдавленный стон, окончившийся резко оборванным всхлипом. Я снова утратила самообладание. Господи, ты есть там, наверху? Милая Анютка, которая даже не понимает, что происходит. За что она мучается? Зачем?

Расширив ногтями ранку на ладони, я поднесла руку к лицу и вдохнула еле уловимый запах собственной крови. В голове прояснилось. Никакой паники, никаких сомнений, только холодный расчет и логика. Голос должен быть равнодушным и безмятежным:

– Неужели эта заурядность тебя интересует? Не поверю, что ты способен променять меня на нее.

– Верно. Мне нужна ты, Маша. И ты придешь ко мне. Одна. Без свиты.

– Хорошо. Но если я узнаю, что ты хоть пальцем тронул другую женщину, тебе не поздоровится. Уяснил?

– А-а, голубушка, ревнуешь? Поторопись, милая.

– Где она? Оставь ее и я – твоя.

В трубке раздался довольный смех:

– Мы, Машенька, только в первом акте финала. Я жду тебя. От Лязговской иди по шоссе в сторону от центра. И если увижу хоть одного мента рядом, перережу сладкой Сашиной малютке горлышко. До встречи, мой ненагладный свет.

Короткие гудки отрезали меня от собеседника. Черт тебя возьми, мама. Ну, неужели ты не могла прикончить его еще тогда? Замочила бы по-тихому и похоронила на дачке в бетоне. Никто бы и не догадался. Понимаю, тебе уже наплевать на все наши проблемы. Но хоть там, наверху, замолви за меня словечко…

Я нажала отбой. Звонить с этого же телефона мне показалось рискованным, и я разыскала больничный телефон-автомат. На одной лестничной площадке мира, видимо, наступил коммунизм, потому что телефон оказался бесплатным, только разговор можно было продолжать не больше пяти минут. Этого должно было хватить. Я потыкала в кнопки, набирая полузабытый номер. Ромка сразу ответил. Хорошо, что большинство людей не меняет телефоны по нескольку раз за день.

– Это Рита. Мне нужна твоя помощь.

– Бить будут?

– Возможно. Но зато покатаешься на отличной тачке.

Коротко объяснив Ромке задачу, я непринужденно направилась в ближайшую ординаторскую и надела на себя первый попавшийся белый халат и белую же шапочку. Теперь можно будет раствориться в сообществе медиков. Второй кражей стала чья-то ярко-оранжевая куртка. Не вещица, а мечта! Сидит на мне неплохо. И в карманах предусмотрительный кто-то ничего значимого не носит. Дай Бог здоровья этому хорошему человеку!

Хотя, может, маскарад мне и не понадобится? Пока мужчины заняты пережевыванием версий и причинно-следственных связей, может никто и не заметит моего отсутствия?

Я осторожно спустилась по лестнице на первый этаж. Но не стала сворачивать к основному вестибюлю. Я не я, если в конце очередного мебиусного коридора нет небольшой дверки, за которую персонал выбегает перекурить в теплые денечки. Расправив полы халата, я одернула куртку и тихо зашагала мимо процедурных и приемных.

Не повезло. Меня нагнал Бирман. Не знаю, откуда он взялся и как догадался, через какую именно дверь я попытаюсь смыться. Хорошо, что хоть у кого-то мозги на месте. Плохо, что мне это – лишние хлопоты.

Бирман грубо вцепился в мой локоть (ладно, пусть и на этом локте синяки будут) и сурово спросил:

– Ты куда собралась?

– Пройтись.

– Далеко?

– Во двор, воздухом подышать.

– Я с тобой.

– Хорошо.

Сергей толкнул дверь, и мы оказались на заднем дворе больницы. Я молча села на ступеньки крыльца. Бирман облокотился на столбик перил внизу, перегородив мне дорогу к выходу. Ну и что, теперь мы будем тренировать стальной взгляд?

– Ты разбила коленку.

– Споткнулась. Плевать.

– Мы в больнице. Хоть зеленкой помажь.

– Само пройдет.

– Чего ты ждешь?

– Метеоритного дождя.

– Рита, я же не идиот. Ты что-то задумала.

– Я просто устала.

Бирман внимательно считал трещинки и щербинки на старых каменных ступенях. Я с видом статуи фараона Рамзеса сосредоточенно изучала кучу осенних листьев, скопившуюся в уголке между стеной и крыльцом. Время остановилось. Наконец, Сергей, словно нехотя, спросил:

– Отвезти тебя домой?

Домой. Интересно, что он имеет в виду. Пустую съемную комнату, наверняка с бумажной ленточкой, утыканной печатями? Разгромленное им самим жилище Кирилла? Может, подразумевается квартира родителей, откуда я ушла десять лет назад? Нет у меня никакого дома. Я покачала отрицательно головой. Будто прочитав мои мысли, Бирман вдруг предложил:

– Хочешь, поживи у меня, я уговорю Лорда.

Я снова покачала головой. Спасибо, Сережа, но ничего уже не изменить. И вряд ли ты сам осознаешь особенную логику, по которой, приглашая меня пожить у себя, уговаривать ты собираешься Лорда. Теперь, как это говорится, или Френд, или я. Наиболее, конечно, вероятно, что мы оба – покойники. Но выбора у меня больше нет. Да и был ли он вообще хоть когда-нибудь?

К подъезду подкатил мотоцикл. Парень в легкой синей курточке, из-под которой торчал белый халат, ловко развернул своего грязного железного коня и стянул с головы шлем. Небрежно оставив шлем болтаться на ручке мотоцикла, врач вбежал в здание, не обращая внимания на скопление людей и машин возле приемного покоя.

Помолчав еще минуты три, я встала и, одернув чужую куртку, сообщила Бирману:

– Мне можно уединиться в помещении с нарисованной на двери девочкой?

– Даже думать не хочу, что ты вытворишь, если я скажу «нельзя». Иди. Но я тебя подожду у двери, поняла? Так что без глупостей, птичка.

Прости, Сережа, но у меня другие планы.

За дверью с девочкой меня ждал Ромка. Обняв меня и покружив, он восторженно, хотя и тихо, воскликнул:

– Скажи, что я самый крутой чувак в этом обдолбанном городе!

Я приложила палец к губам и согласилась. Протянув ему небрежным жестом связку ключей Лорда, я показала на красивую машину через окно:

– Вон тот серебристый «мерседес». Гони куда хочешь и как хочешь, у него спецномера, гайцы тормозить не будут. Часа на два должно хватить. И спасибо тебе.

Ромка восхищенно присвистнул и подмигнул в ответ. Он натянул на себя яркую оранжевую куртку и проникновенно пожелал:

– Удачи!

Бирмана хватило минуты на три. Потом он, недолго думая, вломился в помещение, чтобы застать Ромку стоящим на внешнем карнизе окна. Я едва успела затаиться в углу дальней кабинки.

Ромка – один из лучших трейсеров в городе, а может статься, и в мире. Жаль, я не видела, как он наверняка красиво и элегантно сиганул метров с трех вниз. А вот то, как он картинно и легко впрыгнул в шикарную машину Лорда, успела увидеть. Эту бы энергию в мирных целях…

Бирман, не рискнувший повторить Ромкин трюк, прилично отстал от мнимой меня. Сначала он бежал следом за набирающим скорость «мерсом», затем остановился и зачем-то несколько раз подпрыгнул, размахивая руками. В его крике мне отчетливо послышалось что-то нецензурное. Я знаю, Сережа, что именно ты обо мне думаешь, но можно было бы и не орать на весь квартал об этом.

Бирман помчался лично сообщить Лорду об угоне его тачки, вместо того, чтобы просто позвонить. Поэтому я спокойно вышла обратно во двор, одела оставленный Ромкой шлем и аккуратно уселась в широкое седло железного коня. Только бы не навернуться где-нибудь по дороге с этой мощной блестящей штуки. До этого я управляла мотоциклом два раза в жизни. Примерно по пять минут каждый.

Я еду, Френд. Пора выяснить, наконец, наши отношения…

60. Охотники на монстров

Следующая страница: 60. Охотники на монстров

Как, по-твоему, сколько у меня настоящих штаб-квартир, штаб-домов, штаб-складов и штаб-землянок? Не знаешь? Во! Узнаешь, скажешь, ладно? А то я и сам не знаю.
«Талисман»