Татьяна Латукова. Ведьма в лесу (Ведьма 1.0)

44. Далекие и близкие голоса

Длинный нервный звонок застал Бирмана входящим в подъезд. Чертыхнувшись, Сергей переложил пакеты в одну руку и выкопал телефон из внутреннего кармана. В трубке задыхался голос Кольки:

– Лорд птичку сцапал.

– Где?

– Она в больницу к журналисту примчалась. Сестричкой-цыпочкой проведать милого дружка. На выходе Лорд ее и завалил.

– В смысле завалил?

– В прямом. Кто-то из его бойцов по всем правилам разложил ее на асфальте.

– Черт. Как она?

– Не знаю. С асфальта Лорд ее уже без сознания отскребал. Говорят, лично на руках до машины нес.

– И куда он ее увез?

– В Особняк, куда же еще?

– Что он ей предъявит?

– Смеешься? Зачем ему что-то ей предъявлять? Она в его полной власти.

– Ладно, будем надеяться, что до электродов дело все же не дойдет. А в остальном, пусть теперь у него голова из-за нее болит. По крайней мере, и Френд до нее не доберется.

– Ты уверен?

– Нет.

– И что мы будем делать?

– Прыгнем выше головы.

Войдя в квартиру, Бирман, не раздеваясь, зашел к бабушке. Паша тихо спала, раскрыв рот и вытянув руки поверх одеяла. Разложив лекарства и разные мелочи на столике возле кровати, Сергей заглянул на кухню и снова отправился на выход, по дороге злобно пнув ногой жестяную банку, валяющуюся на давно стершемся линолеуме. Вот закончит он это дело и начнет ремонт. На этот раз обязательно. Стопудово.

Во дворе его настиг телефонный звонок Алисы с жизненно важной информацией о каком-то интересном концерте органной музыки в филармонии. Только органной музыки ему и не хватало. Хотя… вот закончит это дело и сходит с Алиской на концерт. В парадной форме. При оружии. И будет громко на весь зал называть ее тетушкой.

Вырулив со двора, Сергей позвонил Владу:

– Птичка попалась.

– Я знаю. Не расстраивайся.

– Да может это и к лучшему. Пусть пока Лорд на нее отвлечется. И лучше я буду знать, что она сидит у Лорда под замком, чем метаться по городу в попытках защитить не вполне понятно от кого и чего. Давай попробуем найти остальных покойников. В двух случаях мы дату и месяц точно знаем, так что есть шанс. Проверь архивы, вдруг есть подходящие трупы.

– Мы вроде проверяли уже.

– Пройдись еще разок. Особенно по тем делам, за которые кого-либо осудили. И ищи два признака – связанные руки и использование ножа. Возможно, свою технику наш монстр оттачивал годами и начинал совсем не с горла.

– А я только собрался настрочить отчетиков.

– Давай работай, я тебе помогу потом с отчетиками.

Не успел Сергей вздохнуть, как позвонила не то Мымра Гавриловна, не то Грымсла Даниловна. Активная жизненная позиция этой тетечки, печально известной всем местным властям вокруг его родной сталинки, на этот раз вылилась в какой-то сбор денег для правления ТСЖ. Пришлось как можно вежливее отправить тетечку по направлению прогулки в сад. Вот закончит он это дело и доберется до всех этих домкомов и швондеров. В парадной форме (хотя много чести, сойдет и просто фуражка). И при оружии.

Бирман знал, что подчас многое в охоте на кого бы то ни было зависит от везения. И не сразу поверил в собственную удачу, когда случайно выловил важную крупинку информации в тонне таких же пустяковых крупинок. Пересмотрев сводку еще раз, он быстро запросил дополнительные данные и, сделав несколько звонков по всему городу, снова набрал номер Влада:

– Помнишь имя – Веня Маслов?

Влад на какое-то время встал в тупик, но потом не слишком уверенно ответил:

– Это из орбиты Тернопольских. Какой-то их контакт.

– По моим данным – это один из дружков Олеси. Так вот, представь, Веня Маслов загремел в наркологическую клинику. С белой горячкой. Ровно в день отравления подружки. Его с платформы возле ее дома забрали, и еще повезло, что не бросили, мог бы окочуриться. Понимаешь? Веня был тем кавалером, с кем Осинка пила вино. И он тоже отравился.

– Ты молоток, но жертв у нас прибавляется, а ясности пока никакой.

– Ясность в том, что кто-то перевел Веню в дорогой частный стационар для наркош и полностью оплатил его пребывание там на следующие два месяца. У меня случайно туда выходы оказались. Так вот, похоже, что здоровье Маслова опасений не вызывает, и на реабилитацию его засунули просто от чужих глаз подальше. И раньше, чем оплаченный срок не закончится, его не выпустят.

Влад немного помолчал, потом озадаченно высказался:

– И каким боком все это привязано к Френду? Я что-то уже ничего не понимаю.

– В том то и дело, что к Френду это, возможно, никак не привязано. Помнишь, с самого начала Ариадна уверенно сказала, что бутылку дочери подарила Ритка?

– Хочешь сказать, что отравления не связаны с убийствами?

– Может, и нет.

– То есть это возвращает нас в самое начало. Ведьмочка знакома со всеми жертвами отравлений. Мотивы просматриваются во всех случаях. И возможность подсунуть вино жертвам у нее была.

– Мда. Ты сказал ровно то, что и мне пришло в голову. А я-то надеялся, что это только меня на ведьме заклинило.

– Возьмем на заметку, но пока голову себе не морочь. Френд важнее.

– Кто знает, что тут важнее.

Сразу после того, как Бирман вышел из кабинета начальства и начал очухиваться после устроенной ему выволочки, позвонила мама. Через несколько границ и тысячи километров она спешила обрадовать сына тем, что Генрих сделал ей предложение. Кто такой этот Генрих? И где мама их откапывает, этих Генрихов? Это будет его пятый отчим? Или уже шестой?

Вот закончит он это дело и прогуляется до родины пра-предков – посчитать отчимов. Может, даже и в форме? Такого цирка мамина дас дорф наверняка еще не видела.

Позвонил мрачный Колька с сообщением, что очнулся Дионис. Память фотографа оказалась полной белых пятен. Он не помнил сделанных им фотографий Риты, хотя и обознался, решив вначале, что на снимках – ее мать Маша. Шкуркин не смог ничего сообщить ни об обстоятельствах отравления, ни о том, откуда взялась злополучная бутылка вина.

Бирман удержался от высказывания кое-каких мыслей насчет Колькиного источника информации, решив, что другу и так досталось. Хорошо еще, Колькина Амазонка ограничилась словесным скандалом. Дойди дело до физических разборок, увы, на Кольку он не поставил бы и копейки. И легкая обида на приятеля все же сидела в голове занозой. Не окажись ведьмочка начеку, сейчас у Бирмана могли бы быть большие проблемы.

Непонятно только, ну почему ведьмочке надо было проявить чудеса смекалки и изворотливости только для того, чтобы тут же зайти в самую тупую и глупую ловушку, какую только можно придумать?

Смывшись из ОВД пораньше, Сергей заехал к Мирончику в гараж. Мирончик, вздыхая и охая, обошел старый пепелац Бирмана и печальным голосом эльфа, оплакивающим утерянный мир, сообщил, что сможет посмотреть машину не раньше, чем через неделю. Манией Мирончика была торговля. Бирман отлично это знал, равно как и то, что машина ему нужна завтра утром. Придется хорошенько поторговаться.

В разгар обсуждения снова зазвонил телефон. Едва удержавшись от швыряния мерзкого предмета в грязную лужу, Сергей ответил:

– Бирман.

– Серега, ты был прав, я нашел еще один труп. Из списка Рогальского.

Торжественность голоса Влада никак не соответствовала сути сообщения.

– Один из сослуживцев Маши Рогальской был убит на своей даче. Руки связаны, горло перерезано. Но не одним ударом, а несколькими мелкими, короткими. В качестве орудия использовался обычный кухонный нож – короткое лезвие, всего сантиметров восемь. Осудили за убийство жену жертвы, она через два года на зоне с собой покончила. Детей не было, они оба совсем молоденькие были.

– Жесть.

– Согласен. Лорд журналиста пасет?

– Ага. Там четыре человека ошиваются.

– Может, послушали бы, о чем Олеся с мамочкой воркует?

– Фенек этим занят.

– Ну, давай тогда до завтра.

Сергей плюнул на торговлю с Мирончиком и согласился на какую-то заоблачную цену работ. Вот закончит он это дело и сгоняет за новым пепелацем. Надо бы прикинуть, на что хватит имеющихся кэцэ.

Не успел Бирман прикончить холодную котлету, оставленную на ужин, как позвонила Дора. Оказывается, где-то в центре открылся классный новый ресторан, в котором она еще не была. И он просто обязан пригласить ее туда, срочно. Лучше завтра. Увы, Доре придется подождать (а куда она денется, будет ждать, как миленькая).

Вот закончит он это дело и пригласит красавицу в ресторан. Будет весело. Дора думает, что он в банке работает. В кредитном отделе. Начальником. Если расколоться, что он – простой мент, красотка сбежит сразу или вытерпит вечер? Надо с Владом поспорить. Выигрыш верный.

Поздно вечером Сергей, подумав, сам набрал еще один номер.

– Лева, это Бирман. Правда, что твой босс задержал Риту Рогальскую?

– Да, есть такое.

– Я слышал, Лорд не слишком миндальничал. С ней все в порядке?

– В общем, да. Ей досталось в драке на даче, но сейчас все хорошо.

– Она в Особняке?

– Ну, а где же еще? У нас целый этаж есть для таких «гостей».

– Послушай, может это слишком с моей стороны, но ты не мог бы сам проверить, как она?

– Я разговаривал с ней пару часов назад.

– О! И что она говорит?

– Массу интересных вещей. Серега, я понимаю, что тебя раздирает любопытство, но подожди пару дней. Рита с Лордом, как бы это сказать, нашли друг друга.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что ты подумал. Лорд увлекается историей. Ну и всем давно надоел своими историческими байками. А Рита его слушает. Зачарованно так слушает. И в основном молчит. Но если уж спросит о чем-нибудь, понятно, что она не мимо ушей все пропускала, а именно вникала. И она, оказывается, до черта всего знает. Каждый ее вопрос – новый виток для обсуждения. Когда я уходил, они про богов Древнего Египта спорили. Он ей про Анубиса, она ему про Себека – и понеслось.

– Это, конечно, здорово, а что-нибудь из самой новейшей истории обсудить они не догадались?

– Какое там. Серго рискует крепко влипнуть. Ни одна женщина никогда его так не слушала.

– Левка, а мы серийные убийства еще расследуем?

– Послезавтра приезжай к нам, у Серго есть идея, как найти Френда.

– Использовать Риту как сыр в мышеловке?

– Что-то вроде этого.

– Тоже мне идея.

– Серега, поверь, теперь Лорд из-за этого сыра в лепешку расшибется.

– Лишь бы сыру это не оказалось уже глубоко фиолетово.

45. Птичка в клетке

Следующая страница: 45. Птичка в клетке

Белый жемчуг. Чёрная шуба. Синий камень в стальном кольце… Убиться, что ли, об льдину? Может, поэтическая извилина сдохнет?
«Небо в алмазах»