Татьяна Латукова. Ведьма в лесу (Ведьма 1.0)

35. Городские новости

Бирман, промаявшийся почти сутки в качестве сторожа Риты, ерзал от нетерпения всю четверть часа, ушедшую на поглощение его друзьями нехитрого ужина. Наконец, Влад отодвинул тарелку и не спеша открыл свой маленький блокнот:

– Я нашел больницу. И врача. Хорошо сидите? Тогда слушайте. Через два дня после нападения на даче дежурный патруль нашел женщину без сознания прямо на улице. Она метров двести не дошла до приемного отделения. Хорошо, что кто-то ментам позвонил, сообщил, что труп с разбитой головой на остановке лежит. Патрульные женщину обыскали, но документов не нашли. Они дотащили ее до больницы, и оказалось, что там ее знают. Без всяких полисов и оговорок ее сразу госпитализировали. Причем, отнеслись, как к весьма важной персоне. И знаешь, Бирман, как твою птичку в больнице называют?

– Ну? Не томи, выкладывай.

– Меланья. Если на западный манер, то Мэлани. Или просто Мэл

Бирман изумленно уставился на друга:

– Мэл? Эта городская сумасшедшая? Приехали.

– Ага, не то слово. Хорошо, я фотку Риты прихватил. Они абсолютно уверены, что она и есть Мэл.

– То есть ничего удивительного в том, как она от нас раз за разом смывалась, на самом деле, нет. Черт, а я-то не вполне верил в ее уличную жизнь. Откуда ее знают в больнице?

– Не понял, но у нее нечто вроде абонемента на обслуживание. В больнице есть один врач – некто Семафоров Алексей Леонидович. Вся больница и за глаза, и в глаза называет его просто Ханом. Он сам играет в молчанку: ничего не знает, ничего никому не скажет. Но одна из его медсестричек выложила, что Мэл в случае проблем со здоровьем всегда к нему обращается.

– И часто у нее проблемы со здоровьем?

– Пару раз в год приезжает на обследования.

– У Риты с доктором близкие отношения?

– Нет. У доктора роскошная и замужняя любовница, любовь всей его жизни, так сказать. Но сама дама любит и доктора, и деньги. Думаю, Рита этим и пользуется. Она платит доктору как королева. За это свое последнее лечение она легким движением руки не меньше пары штук баксов выложила. Семафоров, конечно, не признается никогда, но старшая сестра по отделению прямо исходит ядом из-за этих денег. Они где-то в одежде были хорошо припрятаны, и этой стерве поживиться за счет Риты не удалось.

– То есть не только нам эта ведьма морочит голову.

– Кстати, о ведьме. В больнице есть стойкое поверье, что то, что Мэл пожелает, то и сбудется. Одной вежливой сестричке она пожелала хорошего мужа, и через неделю та познакомилась с каким-то представительным иностранцем, теперь живет в Англии и как сыр в масле катается. И наоборот, если Мэл обидится, то проклянет. Все мои ментовские угрозы по сравнению с этим были как детское «агу-агу» против рычания тигра.

Бирман задумчиво поболтал ложкой в остывшем чае, потом встал и раздраженно выплеснул жидкость в раковину.

– Надо было от меня столько бегать, по башке схлопотать, на улице трупом поваляться, чтобы, в конечном счете, ко мне же и притащиться.

Влад не очень уверенно заметил:

– Семафоров – это алиби Риты на убийство Боева.

Заварив прямо в чашку свежий чай, Бирман пожал плечами:

– Боев сопротивлялся. Вряд ли Рита, даже здоровая, смогла бы с мужиком на полторы головы выше справиться.

Затем опер повернулся к Кольке:

– Твои новости тоже лучше сидя слушать?

Колька, улыбнувшись, кивнул:

– Садись, Серега, и чашечку поставь на стол аккуратненько, чтобы не уронить ненароком. Новостей у меня аж три штуки.

Выдержав вполне театральную паузу, Колька продолжил:

– Во-первых, Олеся Блюнтер пришла в себя. Пока к ней никого не подпускают, но из близких к телу источников есть информация о том, чему была посвящена ее беседа с матерью. Вкратце смысл в том, что за Олесей ухаживал некий кавалер. Она его никому не показывала, и почему-то, особенно Рите. Кавалер этот вроде бы туманно намекал на какие-то сложности в жизни, но четко выразил самые серьезные намерения. Олеся даже трындела матери о том, какую свадьбу хочет. Еще дочурка была очень польщена тем, что кавалер не сразу завалил ее в койку, а сначала водил по ресторанам и задаривал цветами. Она ему много рассказывала о своей нелегкой жизни, а он был само сочувствие и понимание. Не исключено, что злополучную бутылку с ядом этот кавалер Олесе и подарил.

Влад быстро оценил ситуацию:

– То есть очень может быть, что ухажера интересовала Рита. Как насчет фотороботов и прочего?

– Пока никак. Думаю, великая мамаша нас к дочурке еще долго не подпустит. А к тому времени, как подпустит, мы ничего этого уже не услышим. Но это ладно. Новость номер два: у Риты есть пусть и не совсем алиби, но отмазка. На первое убийство.

Бирман поперхнулся чаем и закашлялся. Влад пару раз хлопнул друга по спине, за что был награжден укоризненным взглядом и нецензурной репликой. Колька, довольный произведенным эффектом, продолжил:

– Наружка Лорда пасла Одоевского. И у них зафиксировано, что вечером в день убийства к тому приходил высокий мужик крепкого телосложения. Даже фотки есть. И есть подозрение, что визитер знал о наружке, потому что лицо он ненавязчиво, но хорошо спрятал. Кем бы Рита ни прикидывалась, добавить себе сантиметров двадцать роста и полцентнера веса она вряд ли бы смогла. Убийца был у Одоевского почти полтора часа. А птичка явилась только наутро.

Бирман вздохнул и горько заметил:

– Получается, Лорд зажал эту информацию?

– Я не очень понял почему, но ему очень хочется лично потолковать по душам с Ритой. И, естественно, что куда как активнее будут искать убийцу трех человек, чем какого-то там свидетеля.

– То есть, он ее подставляет.

– Или защищает – пока она под подозрением, она для убийцы не опасна.

– Кто знает. И третье?

Колька тоже вздохнул:

– На тех, других, фото – приемная мать Риты, Маша Рогальская.

Очередное непарламенское высказывание подвело итог сказанному.

36. Версии и догадки

Следующая страница: 36. Версии и догадки

Надо проверить, не нацепляют ли феминистки на поле боя шляпки. Издам, пожалуй, указ о запрете шляпок на войне. Войду в учебники истории как диктатор-недоумок.
«Талисман»