Татьяна Латукова. Ведьма в лесу (Ведьма 1.0)

22. Два молодца

Кирилл ждал задержавшуюся Риту, поэтому без особых размышлений распахнул входную дверь, едва тренькнул звонок. Здоровенный мент с напарником тут же ловко оттеснили его в сторону, и через пару минут журналист обнаружил себя зажатым в углу маленькой прихожей, в то время как компания смурных мужчин, негромко переговариваясь, принялась методично переворачивать его квартиру вверх дном.

Кирилл опомнился, когда один из ментов начал разгребать кучу его листков с разными рабочими заметками. Сложенные в определенном порядке, заметки были своего рода банком идей, мыслей, цитат, которые Кирилл использовал в своем литературном творчестве, особенно том, которое неплохо финансировалось. Беспорядок в заметках означал, что налаженное производство неплохих текстов будет давать сбои из-за невозможности дополнения своих мыслей идеями из тысячелетних интеллектуальных запасов человечества. Кирилл с воинственным кличем кинулся к небрежно перебирающему листки менту и оказался довольно жестко остановлен на полдороге. Бирман уклонился от неловкого замаха журналиста и недовольно попытался успокоить разгоряченного хозяина обыскиваемой квартиры:

- Кирилл, не надо нам мешать, мы постараемся все сделать быстро. Тем более, что, как я уже понимаю, делать нам здесь нечего.

- Это все незаконно!

Бирман ответил внимательным взглядом и протянул Кириллу пачку бумаг. Разумеется, все документы были в порядке. Все подписи были на местах. И о понятых позаботились.

Подталкиваемый оперативником Кирилл вышел в кухню и уселся за стол. Бирман сел напротив и начал объяснения:

- Кирилл, тебе нелегко будет это узнать, но мы уверены, что Маргарита Рогальская убила двух человек. По крайней мере двух.

- Неудачное стечение обстоятельств.

- Крайне маловероятное стечение обстоятельств. И хотя прямых улик у нас пока нет, все косвенные указывают на Риту как на наиболее вероятную убийцу.

- А мотивы?

- Обоих покойников ограбили.

Весенин упрямо покачал головой:

- Не верю. Может, кто-то ее подставляет, или вы ошибаетесь с уликами.

Стальные глаза Бирмана не оставили ему никаких надежд:

- Мы нашли ее отпечатки на старой шляпной коробке в гардеробе Одоевского. Отпечатки смазанные, но, несомненно, свежие. Коробка была сдвинута со своего места, остался характерный пыльный след. Полка, где хранились все эти коробки, довольно высокая. Чтобы ее достать, Рите потребовалось встать на стул. Мы нашли этот стул. Знаешь, что у Риты было на ногах, когда она якобы нашла труп? Туфли на высоченной шпильке. Мы обнаружили вмятины от предмета, похожего на каблук-шпильку, на сидении одного из стульев. Нет сомнений: Рита до или после убийства доставала коробку. Мы не знаем, что было внутри, но это что-то было небольшим.

- И что же, по-вашему, это было такое?

- Информация.

- Зачем она Рите?

- Деньги. Или власть. Или и то, и другое.

- Даже если она и доставала эту чертову коробку, это вовсе не означает, что она – убийца.

- Два одинаковых эпизода, Весенин. Оба раза Рита была на месте преступления. Оба раза с места преступления она уносила нечто маленькое, но, вероятно, высокоценное. Оба убийства совершены по одному сценарию. С обеими жертвами Рита была знакома – и очень близко знакома – в прошлом.

Кирилл поднял недоуменный взгляд на мента, и Бирман грустно усмехнулся. Задав для порядка несколько вопросов и получив вполне ожидаемые ответы, опер убедился в том, что верно оценил степень откровенности Риты с приятелем. Кирилл понятия не имел ни об уличном прошлом, ни об отношениях с жертвами, ни о разных прочих странностях девушки, стремительно запрыгнувшей в его постель и жизнь. Будет ли журналист так же рьяно защищать ее, если узнает кое-какие подробности? Хотя просвещение Кирилла в планы Бирмана как раз не входило. Наоборот, он собирался понять, что еще сероглазая ведьма скрыла о себе.

Кирилл, в свою очередь, собирался скрыть как можно больше из того, что он знал о Рите. Но вопросы оперативника постепенно зародили у него в душе неприятное чувство, что и скрывать-то ему особенно нечего. Потому, что он, собственно, ничего о своей нежной фее не знает. И даже невозмутимый Бирман, кажется, куда более осведомлен о каких-то тайных сторонах жизни Риты. Причем, по всей видимости, не слишком приятных сторонах, иначе с чего бы менту так иронично кривить угол рта при некоторых ответах?

- Кирилл, ты знаешь, где она живет?

- У меня, здесь.

- Но у нее есть другая квартира. Где она жила до того, как переехала к тебе?

- Не знаю. Я как-то не спрашивал. Наверное, Акела знает. Ну, то есть брат ее. Он в Питере живет.

- Нет, Александр тоже не знает. Не странно ли, что никто этого не знает. Ни ты, ни брат, ни папаша, ни подружки. Вроде как специально никто не интересовался, а она сама не рассказывала.

- Так, может, и нет никакой другой квартиры?

- А к тебе она со всем барахлом прямо из воздуха материализовалась?

- Не было никакого барахла. Так, по мелочи – джинсы, пара кофточек да белье.

- Она не просила тебя спрятать что-нибудь на время? Может, просто сохранить какие-нибудь бумаги?

- Нет. – Ответ Кирилла прозвучал твердо, но Бирмана это не убедило.

- Диски? Фотографии? Флешки? Деньги?

- Ничего.

- А ты давал ей деньги?

- Да. На продукты и вообще.

- Она несколько дней назад купила ноутбук. Тоже твой подарок?

Кирилл понял, к чему клонит Бирман, и разозлился:

- Нет. Я не делал ей таких подарков. И она ничего у меня не просила. У нее были свои деньги. Ей захотелось компьютер, и она его купила. Я даже ничего не знал. А если бы знал – посоветовал бы ей купить совсем другой комп.

- А где Ритин компьютер сейчас?

- На столе возле дивана.

- Нет. Она его забрала.

Усмехнувшись недоумению журналиста, Бирман перешел к особенно интересующему его вопросу:

- А откуда у нее деньги?

- Она работала. А недавно уволилась.

- Где работала? Как долго? Сколько получала? Почему уволилась?

Быстрые короткие вопросы опера вызвали у Кирилла чувство собственной неполноценности. Почему он, столь гордящийся своими журналистскими способностями и талантом раскапывать интересные факты и события, даже не поинтересовался у Риты столь простой и обыденной вещью, как работа? Понимая, что выставляет себя дураком, он всё же ответил:

- Не знаю.

- Что? Совсем ничего не знаешь?

- У нее в телефоне записано штук двадцать номеров различных компаний. Она, наверное, мерчендайзер или какой-нибудь менеджер. Но самого нижнего уровня. Она нисколько не расстроилась из-за увольнения. Сказала, что немного отдохнет, а потом найдет новую работу. Я так понял, что проблем с трудоустройством у нее нет.

Бирман задумчиво помолчал, а потом резко свернул на другую тему:

- Кирилл, а ваши с Ритой интимные отношения были обычными?

Когда до Весенина дошел смысл вопроса, он против воли покраснел:

- Какое это имеет отношение…

- Если я спрашиваю - прямое. Ты часом не любитель разных упражнений в стиле бдсм? Веревки, удержания, немножко боли, может, даже немножко крови?

- Нет, конечно.

- Но это ты недавно подбил ей глаз?

Отчетливая неприязнь в голосе оперативника лучше любых слов сказала Кириллу, что в оценке хотя бы одного факта в жизни Риты он солидарен с опером. Вздохнув, журналист покачал головой:

- Рита к старшему брату в Нижний ездила – о матери поговорить, но он ее обхамил, а на прощание еще и ударил.

- Константин?

- Он самый.

- Веселая семейка, не находишь?

- Она им не родная.

- Хотя бы это ты знаешь.

Разговор прервал флегматичного вида мент, положивший на стол перед Бирманом несколько фотографий Риты, сделанных Дионисом. Опер внимательно рассмотрел их по очереди, задумчиво покачивая головой, словно в такт какой-то мелодии. Затем в кухню ввалился здоровяк, оттеснивший Кирилла при прорыве в квартиру. Он что-то эмоционально зашептал Бирману на ухо, и тот, резко поднявшись, вышел из кухни.

Кирилл осторожно коснулся телефона, лежащего в кармане спортивных штанов. Все это время Весенин боялся, что кто-нибудь позвонит. Выждав, пока сердце перестанет изображать метроном в темпе аллегро виваче, он медленно встал и, словно нехотя, дошагал до туалета, кивнув ментам у входной двери. Бирман может считать его идиотом – ну и на здоровье, пусть тешится своими дурацкими идеями. Но сцапать Риту здесь и сейчас он оперу не даст.

23. Песня года

Следующая страница: 23. Песня года

- Мы недолго, травку чуть примнём.
– И какой мне интерес недолго травку мять? Да и травка эта… Не хочу сырой массаж. Лучше в мягкой кроватке тельце погреть.
«Привидение на просеке»