Татьяна Латукова. Браслет. (Волшебные вещи - III)

4. Грамотный полковник

Две недели пролетают весело и незаметно. Уморительного и красивого щенка, подаренного Мартой, Бусинка называет Мусиком. Поскольку Иван живёт в какой-то гостинице за городом, само собой разумеющимся оказывается его переселение в квартирку, снимаемую Бусинкой. С новыми занавесками и посудой квартирка обретает вполне приличный вид. А все траты многократно покрывает пачка денег, которую без лишних объяснений философ оставляет на столике, уезжая на очередную встречу с Чародеем.

Ваня не делает Бусинке замечаний, с аппетитом уплетает всё, что она готовит, и всегда одобряет все её наряды. Общаться с философом легко, он не пытается блеснуть своей эрудицией и понятно объясняет сложные предметы и явления, которые прежде казались Бусинке тёмным лесом. А после первой совместной ночи Бусинка понимает, что наконец-то встретила настоящего мужчину.

Всё ещё облезающего Дусика Бусинка старается изолировать в переноске, но зато милый пушистый Мусик неизменно смешит парочку разными выходками. И Ваня не возражает, когда Бусинка берёт нового питомца с собой в их совместные вылазки в город. Магазины и галереи, цеха и книжные палаты, бутики одежды и бесконечные офисные пространства проносятся пёстрой чередой меняющихся ярких картинок, и в какой-то момент Бусинке начинает казаться, что её подхватила волна, возносящаяся её всё выше и всё быстрее.

Очередное воскресенье парочка проводит в парке. Бусинка катается на всех подряд аттракционах, ест мороженое без счёта и горделиво выставляет на всеобщее обозрение букет из роз, который дарит ей философ у первого цветочного киоска. Жизнь прекрасна.

Ощущение счастья меркнет, когда на лавочке у подъезда многоэтажки Бусинка видит небрежно развалившегося Ворона с гладко выбритой головой. Отсутствие волос подчёркивает резкие и неправильные черты лица полковника, а острый взгляд чёрных глаз почему-то пугает девушку. Иван чувствует это и успокаивает подружку, чуть сжав в своей руке её маленькую ладошку.

Заметив появление парочки, полковник поднимается, одёргивает куртку и, махнув какой-то полураскрытой корочкой в воздухе, высокомерно заявляет:
– Проверка паспортного режима. Предъявите-ка ваши документики. Я удостоверюсь в том, что вы те, за кого себя выдаёте. А то развелось в наше время мошенников – без всякой меры.

Вздохнув, Иван с заметной неприязнью отказывается:
– Ворон, я думаю, нет необходимости в бдительности здесь и сейчас. Мы устали и хотим побыстрее попасть домой. Если уж тебе приспичило затевать разборки, ты сможешь сделать это и завтра. Уверен, ты в курсе, что я не представляю опасности для государства в целом, для диктатора в частности, и уж для тебя лично – точно.

Ехидно улыбнувшись, Ворон быстро отвечает:
– А я полагал, что твоя притча об опоздавшем комаре пророчески указывает мне, что не следует откладывать работу на завтра.

Попытка Вани скрыть изумление проваливается, но после короткой паузы он чуть заносчиво замечает:
– Притча была о гончарном деле.
– А разве не о любом деле вообще? Обычно назидательные истории предполагают некое обобщение морализаторского вывода.

Этот весёлый ответ Ворона заставляет философа поморщиться. Но полковник не обращает на это внимания:
– В герцогстве есть трактат одного проповедника. Лет семьсот назад один малый принялся ходить по дорогам герцогства и рассказывать людям сказочки. Сказочки те получили определённую известность. И в том трактате есть история про опоздавшую муху и кузнечное ремесло. С моралью вроде «куй железо, пока горячо». Подозрительно похоже на твою притчу.

Иван снисходительно бросает:
– Да ты, оказывается, грамоте выучен.

Ворон сводит брови и несколько раз кивает, что почему-то смешит Бусинку. Иван, немного сбавив тон, продолжает:
– Я никогда не заявлял, что являюсь автором этих притч. Я лишь собиратель и редактор. Про комара и гончаров я знаю. Это некогда один местный толмач так лихо ту сказочку перевёл, а теперь уже через тот канонический перевод не перепрыгнешь.

В голосе полковника проскакивает издевательское недоумение:
– Значит, ты не автор? А я-то в простоте душевной решил, что байка о толстой птице – чисто твоего ума пассаж. Также как и словоблудие вокруг фонтана с вином. Ты ловко воткнул между древними текстами свою писанину. Мощный вброс, и все слопали, уже и в диссертациях перепечатывать начали.

Иван эмоционально и ребячливо парирует:
– Отсебятина не осталась незамеченной… Досадно. Только… ну и что?

Усмехнувшись, Ворон миролюбиво разводит руками и отвечает:
– Да ничего. Я делаю вид, что весь из себя грамотный полковник. Беседу светскую поддержать пытаюсь. Меня диктатор прессует на тему того, что я слишком часто провоцирую людей на беспричинное раздражение. Вот и тренируюсь в мирном и спокойном общении.
– Потренируйся на ком-нибудь ещё, а?

В этот момент Мусик отвлекается от изучения столбика ограждения клумбы и подтягивается к болтающим хозяевам, напоминая о себе несколькими энергичными тявками.

Эффект оказывается неожиданным. Ворон резко отскакивает назад, за скамейку и мгновенно вооружается, неизвестно откуда и как вытащив пистолет. Иван теряется и не знает, что делать. Бусинка замирает с вытаращенными глазами. Через полминуты, разглядев в ногах Бусинки лохматый комок, полковник прячет оружие и осторожно обходит лавочку, пытаясь занять место, куда поводок не дотянется. Философ знает, что поводок дотянется даже до противоположной стороны двора, и решительно подтягивает Мусика к себе.

Помолчав, Ворон тихо поясняет:
– Простите. Я совсем забыл, что у вас собаки.

Бусинка высокомерно и немного раздражённо замечает:
– Это крохотные ручные собачки. Они милые, домашние. Они даже и тявкать не умеют.

Опровергая слова хозяйки, Мусик издаёт несколько громких тявков, а потом энергично рычит. Ворон уныло вздыхает:
– Я боюсь собак. Знаю, это смешно, но что есть, то есть. Собаки чувствуют мой страх, поэтому и нападают. А я знаю, что они на меня нападут, и не могу оставаться спокойным.

Иван возвращается к конструктивному разговору:
– Ты зачем нас ждёшь?

Полковник, ещё раз покосившись на Мусика, добирается до цели своего визита:
– Я тебе помочь хочу. Как другу моего друга. Волшебница сказала, что ты ищешь приличное жильё. Вроде бы клоповник приютившей тебя курочки не вполне вмещает твой великий ум.

Бусинка мысленно заходится гневной тирадой, понимая, что никогда не осмелится сказать хотя бы одно слово из этой тирады вслух.

Кивнув, Иван озадаченно изучает тёмный взгляд полковника. Ворон объясняет:
– У меня есть дом. В квартале старых особняков. Улица Облачная, вилла «Розарион». Там даже дворик есть. Можно вечерком чаек погонять на свежем воздухе. Если, конечно, считать, что в этом городе воздух есть.

Уловив замешательство философа, Ворон добавляет:
– Я там не живу. И никто не живёт. Дом пустой стоит. Мебели в доме практически нет, обстановку кое-какую покупать придётся, но лучше вы ничего не найдёте.

Иван, огорчённо вздохнув, спрашивает:
– Сколько?
– Комнат? Спальня одна, но есть ещё столовая, кабинет и гостиная. – Заметив скепсис философа, полковник торопливо добавляет. – Но кухня большая. И ванна хорошая. И ещё второй этаж есть.

Пожав плечами, Иван честно признаётся:
– Хоть ещё три этажа. Аренда такого дома мне не по карману даже со всеми грантами и премиями от диктатора. Мне нечем тебе заплатить.

Бусинка не успевает ничего решить по поводу этого заявления. Полковник смешно кривится в очередной гримасе:
– А-а. Так и не надо, не плати. Я без корысти. Так, по дружбе.

Иван снова теряется. Бусинка не решается вставить своё веское слово о том, что не нужна им никакая помощь, тем более от таких якобы друзей. А Ворон чуть поторапливает:
– Махнём посмотреть прямо сейчас? Если понравится, сегодня и заселяйтесь.

Немного неуверенно Иван смотрит на Бусинку, а она вдруг ему кивает. Посмотреть-то можно? От них ведь не убудет чужим богатством полюбоваться? А она потом подружкам похвастается, что была в том самом квартале. В одном из тех самых особняков. Может, это немного собьёт с них спесь?

0  |   1  |   2  |   3  |   4  |   5  |   6  |   7  |   8  |   9  |   10

Следующая страница: 5. Дом с розарием

Быть бы Лукогорью каким-нибудь Кирпичеградом, вот только женатый князь внезапно влюбился.
«Привидение на просеке»