Татьяна Латукова. Браслет. (Волшебные вещи - III)

3. Отшельник

Балде достаточно взмахнуть рукой, и рядом с тротуаром тормозит машина, водитель которой сразу соглашается поехать в отдалённый спальный район, находящийся уже за границей города. Обычная такса за такую поездку загадочно усыхает в полтора раза, и вопросов об оплате обратной поездки машины почему-то даже не возникает. Галантно распахнув дверь перед Бусинкой, Балда залезает следом и удобно устраивается на потёртом сидении. Машина набирает скорость, и у Бусинки вдруг прорываются слёзы.

Балда терпеливо пережидает первую череду всхлипов, а потом начинает мягко успокаивать рыдающую девушку:
– Не расстраивайся так. Могло быть намного хуже. Шут мог бы и в крепость тебя забрать, а его казематы – не то место, где захочешь провести уикенд. Да и допросы опричника, говорят, выворачивают душу наизнанку. Ни к чему тебе такие стрессы.

Заливаясь слезами, Бусинка выплёскивает боль в гневном возражении:
– Он убийца! Он убил Пусика!
– Волшебница испугалась, как и ты испугалась бы на её месте. А Шут на автомате защитил её от потенциальной опасности. Он не убивал. Это был несчастный случай.
– Они смеялись! Они бездушные, жестокие, гадкие!
– Ты не обижайся. Шутки о смерти – это они для себя и в свой адрес. Они сочувствуют тебе, можешь мне поверить.
– Они ужасные чудовища!
– Некрасиво так зло клеймить людей, которых ты не знаешь. Они были неправы, слишком откровенно и прямо высказав своё мнение о тебе, но ты сейчас поступаешь ещё хуже. Ты говоришь о них гадости за глаза.

Бусинка снова заходится в приступе горького плача. Лишь когда за окном начинают мелькать однообразные кварталы многоэтажек, она вдруг понимает, что вот-вот выкинет счастливый лотерейный билет. Если хоть немного подтолкнуть события, судьба может круто измениться в один момент. И вот этот момент пришёл, а Бусинка вместо того, чтобы произвести на мужчину самое благоприятное впечатление, утонула в слёзном водопаде. Теперь у неё красные глаза, красное лицо, а мужчина наверняка уверен в том, что она глупая истеричка.

Высушив слёзы, девушка пытается вернуться в канву банальных фраз и слов:
– Простите, я не хотела портить вам вечер.

С мягкой улыбкой Балда спокойно возражает:
– Мы уже перешли на «ты». И с чего ты решила, будто что-то испортила? Я бы сказал, что ты сделала этот вечер незабываемым. Увидеть, как несравненная Волшебница превращается в испуганную девчонку, удаётся не каждый день. Да и Шут-футболист – неожиданное амплуа опричника. И уж точно я никак не ожидал познакомиться в театре с легендарным исчадием.
– Исчадием?
– Так прозвали Ворона. Болтают, что Шут вытащил его из преисподней.
– Ты в это веришь?
– И да, и нет. За сказочкой опричника наверняка что-то кроется, вопрос в интерпретации событий тем или иным образом. Ворон – таинственная личность, он редко появляется на людях, и никто ничего о нём не знает. Хотя я бы сказал, что миф о его ужасающей внешности, оказывается, изрядно преувеличен. У него лишь неправильно срослись сломанные скулы. Полагаю, это можно скорректировать, но полковника вряд ли заботит собственная внешность.
– У меня от одного его взгляда мурашки по коже.
– Ты просто перенервничала.

Эта спокойная констатация представляется Бусинке поверхностной, и она пытается придать своему голосу рассудительности и серьёзности:
– Не скажи. Шут не показался мне злодеем, хотя о нём ходит предостаточно мрачных слухов. А об этом полковнике я ничего не знала, но когда он сказал, что спасёт меня, я прямо задрожала вся.
– Шута, конечно, называют главным злодейшеством, но он сам по себе не злой человек, он просто делает ту работу, которую кто-то должен делать. И Шут – волшебник слов, почти никто не может ему сопротивляться. Даже мне крайне сложно бороться с его обаятельной настойчивостью. Если Шут начнёт задавать тебе вопросы, ты чистосердечно и откровенно расскажешь ему все свои самые постыдные тайны. Ты будешь искренне убеждена в том, что не могла не рассказать. Более того, ты отдашься ему и будешь думать, что мечтала об этом всю свою жизнь. Он заставит тебя страдать, а ты будешь умываться соплями счастья, что он тебя заметил.

Простецкие «сопли счастья» не вписываются в мягкую речь мужчины, и Бусинка на несколько секунд задумывается, правильно ли она расслышала эту фразу. Балда, не замечая её сомнения, объясняет:
– Чародей не воспринимает эту магию, потому что вырос вместе с Шутом и натренировался игнорировать красноречие братца с детства. Я слышал, что и Ворону наплевать на все речи босса, потому что ему вообще наплевать на всё в этом мире. Но полковник действительно в каком-то смысле спас тебя. От общения с главным опричником.

Многоэтажка офиса главного тиранического банка, мелькнувшая за окном, подсказывает, что осталось не больше десяти минут поездки. И Бусинка вдруг с отчаянием осознаёт, что потратила время на отвлечённую болтовню совсем не о том, о чём надо было бы поговорить. Доверчиво и фамильярно положив свою маленькую ручку на предплечье мужчины, она, заторопившись, спрашивает слишком прямо:
– А ты кто?
– В смысле?
– Ты должен быть важной шишкой, если Шут так запросто с тобой разговаривает.

Мысленно оборвав себя, Бусинка настойчиво повторяет про себя, что следующим вопросом ей надо спросить, как зовут приятного незнакомца. Нельзя же называть его Балдой?

Балда с очередной симпатичной улыбкой отвечает девушке:
– Шут запросто разговаривает со всеми людьми. Это люди очень по-разному разговаривают с ним. А я совсем не шишка. Я писатель и философ. Чародей попросил меня помочь в толковании нескольких религиозных трактатов герцогства.

Он не шишка. Его Чародей попросил. Какие они странные, эти люди на самом верху. Бусинка думала, Чародей никого не просит. Он командует, а все остальные сразу под козырёк – и побежали работать.

После паузы Балда хмыкает и скованно продолжает:
– Прости, я не слишком искушён в светских условностях. Вероятно, мне следовало бы первым делом представиться, но я увлёкся другими темами. Не думай, что я такой уж неучтивый медведь, просто я малообразован в ритуалах знакомства с девушками. Меня зовут Иван Голубев.
– Почему остальные называли тебя Балдой?
– Я взял свой первый псевдоним из одного мёртвого языка. То слово означало «могущественный, могучий», но оно звучит очень близко к нашему «балде», и вместо пафосного псевдонима получилось смешное прозвище.
– А кто были тот высокий мужчина и маленькая женщина?
– Высокий мужчина – Олег Ястребов, наш министр иностранных дел, и ты могла бы его узнать, если бы смотрела по телеку политические новости. Маленькая женщина – Юна, жена Шута.

Бусинка успевает подавить тяжёлый вздох. Говорят, Шут построил для жены и сына огромный дворец, в котором ухитряются заблудиться разные няньки-горничные-кухарки, обязанные по одному взмаху ресниц хозяйки исполнять любые её прихоти. А вот Бусинке было бы достаточно и одной горничной. Всего одной горничной – на полдня, на пару часов. Лишь бы кто гладил вечно мятые блузки и платья.

Замечтавшись, девушка пропускает мимо ушей разъяснения Ивана относительно запутанных семейных дел опричника и возвращается к реальности, когда машина тормозит возле угла обшарпанного панельного дома.

Выйдя из машины, Бусинка лихорадочно ищет повод назначить новую встречу с этим симпатичным мужчиной. Как назло, все умные советы, что она читала и слушала, исчезли из её памяти, будто их стёрли мистическим ластиком. Улыбнувшись, Иван немного нетерпеливо спрашивает:
– Ты решила остаться таинственной незнакомкой? Может, ты позволишь мне узнать имя юной леди, столь радикально изменившей мои заурядные планы на сегодня?

Бусинка совсем не понимает вопроса, и, улыбнувшись, философ расшифровывает:
– Ты не сказала, как тебя зовут.
– Аня Круглова. Но все называют меня Бусинкой.

Моментальное хлёсткое сомнение мчится по нейронам. И зачем она брякнула про своё прозвище?

Девушка вздыхает и торопливо рассказывает:
– Понимаешь, я зарабатываю на жизнь тем, что делаю бусики. Для собачек. Знаю, это смешно, но эта ерунда меня кормит.

Застывшее выражение на лице Ивана невозможно понять, и Бусинку несёт в дельнейшие откровения:
– У меня две собачки. Пусик и Дусик. Они маленькие, как куколки, и ручные совсем. Я ношу их с собой в зоомагазины и на выставки собак. С витрин бусы не так часто покупают, но если девушки видят чужую собачку в необычном украшении, то готовы разориться на дорогие украшения для своей собачки. Ну, чтобы она была не хуже разряжена.

Проведя рукой по лбу, Иван невнятно замечает:
– О, сколько открытий чудных ждёт отшельника при соприкосновении с реальным миром…

Бусинка вдруг вспоминает, что теперь у неё уже не две собачки. Мёртвый Пусик остался в лапах ужасного исчадия. А облезлый Дусик не годится для демонстрации бус. Слёзы сами собой начинают прожигать краснеющие щёки.

Иван легко приобнимает девушку за плечи, но вместо банальных утешительных слов Бусинка слышит откровенное признание философа:
– Я живу в Запредельске. Это далёкий и неприветливый угол тирании. У меня нет ни малейшего представления о разных правилах, принятых здесь. Я часто попадаю в смешные и нелепые ситуации из-за прямого высказывания своих мыслей. Но я всё же выскажусь напрямик. Ты мне нравишься. Знаю, это не принято так сразу оглашать, но ты для меня – как существо из другого космоса, как глоток терпкого вина, от которого кружится голова.

У Бусинки тоже вдруг кружится голова. И без всякого вина.

А Иван предлагает:
– Я хотел бы продолжить наше знакомство. Но не могу придумать повода для новой встречи. Может, ты согласилась бы показать мне какую-нибудь выставку собак? Скажем, завтра?

«Сегодня!» – требовательно орёт кто-то в сознании Бусинки, и ей приходится собраться с мыслями, чтобы чётко и без каких-либо возможностей недопонимания назначить встречу на завтра. Выставок собак в городе нет, но почему бы им не навестить питомник Марты?

Оказавшись дома, Бусинка пару часов бездумно мечется по крохотному пространству неприбранной комнатки и заросшей грязью кухни. Надо убраться. Надо приготовить одежду на завтра. Надо позвонить Марте. Надо взять себя в руки. Надо сосредоточиться. Надо успокоиться.

Успокоение снисходит на Бусинку вместе с короткой информацией из интернета.

Иван Голубев – автор мирового бестселлера про жизнь и исторические деяния Первого Царя. Создатель плана демократизации политической системы тирании. Идейный вдохновитель запрещённой партии «Народный крик». Активный участник разогнанного опричниной движения «Умная страна». Учредитель закрытой газеты «Свободный глас». Главный оппозиционер тирана.

И при всём при этом Иван Голубев – представитель диктатора в Запредельске. Верный проводник воли тирана в далёком углу тирании, где сосредоточено до половины добывающих рудников, обеспечивающих страну золотом, важными металлами и какими-то химикатами, прочитать названия которых Бусинке не под силу.

Балда – совсем не шишка. Он просто входит в десятку самых значимых персон тирании. Фортуна наконец-то улыбнулась Бусинке. Богиня удачи послала ей волшебную встречу, которая изменит всю её жизнь.

0  |   1  |   2  |   3  |   4  |   5  |   6  |   7  |   8  |   9  |   10

Следующая страница: 4. Грамотный полковник

Где-то у нас раньше ведь были музеи эти? А ещё ведь и консерватория была. Оркестр был. Филармонический. Это, часом, не та группа оборванцев, что у дворца печальные вальсы лабает вечерами?
«Талисман»