Татьяна Латукова. Браслет. (Волшебные вещи - III)

2. Собачья смерть

И Пусик, и Дусик очень хотели в театр, но у Дусика лезла шерсть, а Бусинке не хотелось пачкать новую сумку вездесущими волосками. Поэтому ей пришлось обмануть Дусика. Насыпав ему его любимого корма, она заперла несчастного пёсика на кухне, и приказала своему любящему сердечку не реагировать на жалостливый плач, которым Дусик выражал своё отношение к вероломному предательству хозяйки. Приукрасив Пусика, Бусинка клятвенно обещала Дусику, что завтра возьмёт его с собой в магазин…

Крошечная собачка быстро мчится прямо в ноги вип-персон…

Взвизгнув раз в десять громче и пронзительнее собачки, Волшебница подпрыгивает, Шут одним молниеносным движением ноги откидывает маленькое существо в сторону, и Пусик, пролетев метров пять по воздуху, шмякается в сложный барельеф из торчащих лепестков на стене. Издав сдавленное хрипение, пёсик медленно пересчитывает своим тельцем лепестки, а потом тяжело плюхается на пол и замирает.

Окрик Шута разносит всех любопытных подальше от места происшествия. И одновременно, будто магнитом притягивает высокого полноватого мужчину с добродушным выражением лица, а также примечательную пару. Худой мужчина с некрасивым перекошенным лицом и выбритой под ноль головой держит за руку миловидную миниатюрную женщину, за которую сразу становится как-то неловко. Такая хорошенькая женщина могла бы выбрать кавалера и симпатичнее.

Высокий чуть театрально спрашивает:
– Что произошло?

Худой издалека разглядывает тельце пёсика и криво улыбается:
– Футбол собачками? Оригинально.

Шут перебивает его вопросом:
– Перчатки есть? Посмотри, что за скотина.

Быстро мотнув головой, худой достаёт из внутреннего кармана упаковку тонких латексных перчаток и протягивает их Шуту:
– Нет уж, я к этой мерзости не притронусь. Вдруг живая? Сам ковыряйся.

Проворчав что-то непонятное и явно ругательное, главный опричник натягивает перчатки и приседает возле лохматого комочка. Шут осторожно разворачивает тельце, придавая ему некое подобие правильной формы. И через пару секунд до сознания Бусинки доносится легкомысленное резюме:
– Бобик сдох.

Подошедшая Волшебница, наклонившись, рассматривает трупик и в тон убийце замечает:
– Так вот ты какая, собачья смерть.

Не в силах поверить происходящему, Бусинка бросается к Пусику и, бережно подняв его, прижимает к себе. Жестокие люди, как они могут так шутить?
– Пусик, Пусечка, ну что ты, глупыш, открой глазки, посмотри на меня. Миленький мой, голос! Голос, Пусик! Ну, пожалуйста, лохматуш, будь умницей…

Весёлый смех Шута режет Бусинке слух. Как и мягкое замечание танцовщицы:
– Прекрати. Неужели не видишь, для неё это серьёзно.

Бусинка встряхивает мягкое тельце, и из спутавшейся длинной шёрстки на пол начинают сыпаться по одной круглые цветные слёзы.

Шут машинально сбивает пару бусин в сторону, потом подставляет руку и ловит несколько штук. Внимательно рассмотрев катающиеся по ладони шарики, он недоумённо спрашивает:
– Что это такое?

Миниатюрная женщина с оттенком превосходства поясняет:
– Ожерелье.
– Для собачки?
– Это модно. Маленькой собачке обязательно иметь украшения.

Резким движением Шут стряхивает бусины на пол. Стянув перчатки и тоже небрежно бросив их себе под ноги, он язвительно замечает:
– Маловато больничку в честь последнего императора построили. У меня всё больше ощущение, что половину страны можно сразу на лечение отправлять. Тут и без анамнеза диагноз ясен.

Высокий мужчина вмешивается в этот издевательский диалог с бессмысленными вопросами к Бусинке:
– Это твоя собака? Зачем ты взяла собаку в театр?
– Чтобы она увидела представление.

Худой кривляется:
– Вот уж насмотрелась. До конца жизни впечатлений хватило.

Волшебница слегка толкает его в бок и одёргивает:
– Заткнись.

Повернувшись в Бусинке, танцовщица светски и непринуждённо чирикает:
– Милая девушка, мне очень жаль ваше животное. Я могу как-то загладить это неприятное происшествие?

Бусинка зло пытается объяснить:
– Он умер! Умер! Пусичек мой… Он умер. Вы понимаете это? Это нельзя загладить!

Шут качает головой в притворном изумлении:
– Ой-ой. Такой очаровательный бутончик и такой глупый.

Волшебница толкает и опричника:
– Уймись! Вот за это тебя и убивают!
– Нет. Этой цыпке такое не по характеру. Слабая духом, безвольная курочка. И мозгов у неё – с грецкий орех.

Скромный молодой человек неожиданно веско и серьёзно заявляет:
– Некрасиво так обсуждать человека в его присутствии.
– Знаешь, Балда, если не обсуждать, то он всю жизнь проживёт с мыслью, что у него всё хорошо. А если обсудить разочек, то, глядишь и призадумается, а не пора ли что-то менять.
– Тема интересная, но, полагаю, сейчас не время для такого диспута. Девушка, а вы как собачку сюда принесли?

Бусинка оглядывается и застывает:
– Моя сумка… её нет.

Шут мгновенно распоряжается куда-то в рукав:
– У нас тут сумочка пропала. Приглядитесь, вряд ли вор успел уйти.

После объяснений, описаний и непонятных междометий ситуация просняется:
– Баба? Прихватила? Вроде бы по ошибке? Как прискорбно. Собака была заражена опасной инфекцией. Любой контакт с её шерстью или выделениями – риск заражения для человека. Бабе необходимо срочно пройти курс реабилитации в нашем центре биологической безопасности. Месяца четыре, я думаю, хватит.

Бусинка твёрдо заявляет:
– Моя собака абсолютно здорова!

Шут, ухмыльнувшись, в тон этому высказыванию продолжает:
– А воровка, под шумок прихватившая твою сумочку – нет.

Через минуту рядом с Шутом словно из ниоткуда возникает неприметный мужчина и протягивает ему сумку Бусинки:
– Вот она. Что у вас случилось?

Худой криво ухмыляется и объясняет:
– Недоразумение. Босс принял собачку за террористический снаряд и попытался изменить траекторию его угрожающего движения. Пёсик шмякнулся в лепнину и откинул копыта.

Бусинка, переложив мёртвое тельце в одну руку, другой пытается замахнуться и кричит:
– У него нет копыт!

Мягко перехватив руку Бусинки, Шут неожиданно склоняется и совсем другим, проникновенным и покаянным тоном произносит:
– Позвольте негодяю хоть немного смягчить причинённую им боль? Понимаю, я произвёл не лучшее впечатление, но неужели в глубине столь прекрасных глаз не найдётся маленькой искорки снисхождения к бедному раскаивающемуся принцу?

Поначалу оторопев, Бусинка с восторгом и некоторым ужасом понимает, что несколько нежных поцелуев, которыми Шут покрывает её руку, не просто приятны, а завораживают. Как и музыкальные слова, которыми её опутывает опричник:
– Вы столь очаровательны, мой дорогой бутончик, что я буквально лишился рассудка. Пойдёмте, я доставлю вас до дома. У меня уютная и комфортная машина, вы сможете немного расслабиться. После такого стресса нельзя бродить по улицам одной. Я позабочусь о вашей безопасности.

Глухой голос худого мужчины всё портит:
– Босс, а можно мне спасти эту деву из беды?

Где-то в глубине всего существа Бусинки рождается страх. Отталкивающая внешность мужчины, эта его бритая голова, хрипотца – всё подсказывает, что от этого спасателя лучше держаться подальше.

Звонко и нараспев Шут замечает:
– Единственная её беда – дурость. От этого нельзя спасти.
– Вообще-то, под бедой я имел в виду тебя.
– Нда? А самой деве от твоего благородного предложения поплохело. Как бы в обморок не свалилась от наплыва радости. И, если я не ошибаюсь, ты уже спасаешь одну даму?

Запросто и бесцеремонно вложив ручку миниатюрной красавицы в лапу высокого мужчины, худой ухмыляется:
– Всё. Нет дамы, нет проблемы.

Бусинка инстинктивно пытается попятиться, и тут Волшебница неожиданно подпрыгивает и повисает на шее Шута сзади, громко командуя:
– Балда, на тебя вся надежда! Хватай девчонку и беги! Скорей, пока я его держу! Давай же!

Худой смеётся. Шут одним движением стряхивает танцовщицу и тут же подхватывает её на руки, издавая нечто вроде рычания:
– Я тебе покажу, как девчонок от меня спасать!

Волшебница шутливо колотит опричника кулачками, и он уносит её за бархатные портьеры. Худой мужчина подмигивает высокому и делает взмах кистями рук, показывая, что теперь высокий может удалиться, причём вместе с маленькой красавицей, которая продолжает доверчиво держаться за его руку. Пара переглядывается и быстро уходит.

Подобрав и надев перчатки, худой с брезгливой гримасой тянется забрать тельце собачки у Бусинки, но девушка отворачивается и прижимает мёртвый комочек к себе. Молодой человек, которого Волшебница обозвала Балдой, спокойным жестом обнимает Бусинку за плечи, и она вдруг теряется, не зная, не то отпрыгивать подальше, не то замереть в попытке остановить время. Худой мужчина пытается движением руки отодвинуть девушку от неожиданного защитника, а затем представляется:
– Мы незнакомы. Но, полагаю, ты обо мне слышал. Я полковник Ворон. Служба государственной безопасности, отдел специальных операций.

Гримаса Ворона воспринимается как нечто угрожающее и неприятное. Бусинка автоматически подаётся ближе к Балде. Но тот зачарованно вглядывается в некрасивое лицо полковника так, будто увидел сказочного персонажа. Ворон театрально оглядывается, затем, чуть склонив голову набок, тихо добавляет:
– Ты сомневаешься в моей материальности? Можешь потрогать, разрешаю. Кусаться не буду. Ну, во всяком случае, так сразу не буду.

Кажется, Балда и впрямь борется с желанием пощупать полковника. Воспользовавшись его замешательством, Ворон решительно отбирает тельце пёсика у Бусинки, а затем хмуро командует:
– Отвези девушку домой.

Всхлипнув, Бусинка запоздало пытается на чём-то настоять:
– Пусика надо похоронить. Как следует. По-человечески.
– Я похороню. И обязательно по-человечески.

Держа тельце перед собой на вытянутых руках, полковник уходит, и Бусинке ничего не остаётся, как довериться молодому человеку, который галантно предлагает ей опереться на его руку.

0  |   1  |   2  |   3  |   4  |   5  |   6  |   7  |   8  |   9  |   10

Следующая страница: 3. Отшельник

Нет ничего надежнее для деморализации поверженной женщины, чем простая медицинская процедура инъекции лекарства в ягодичную мышцу.
«Ведьма в лесу»