Татьяна Латукова.
Фантастический роман «Земля и звёзды»

17. Визит к императрице

Прекрасный дворец Единственной Диноры медленно погружался в темноту ночи. Гасли огни в окнах и разноцветные лампочки иллюминации, выключались прожекторы подсветки и маленькие фонарики по краю галерей. Смолкали звуки. Гомон людей, бряцание ключей, стук, плач, крики, хохот – всё поглощалось расползающейся темнотой. В одном из каналов дворцового парка раздался всплеск, и нечто тёмное уверенно поплыло в сторону шлюза, отделяющего систему озёр и каналов парка от территории дворца. Сразу за шлюзом незваный гость нырнул в одно из боковых отверстий чуть ниже уровня воды и через пару минут уже вылезал на небольшие ступеньки, ведущие к служебным помещениям кухни.

Раздобыв поварской колпак, фартук и бутылку в ведёрке, Тейлор Аквинорский беспрепятственно дошагал до центральной части дворца, где просочился в одну из серверных. Подняв тревогу в западном крыле замка, он спокойно отправился в верхние покои южного крыла, где располагалась спальня Диноры.

Сладкая парочка императрицы и оракула как раз готовилась к вечерним играм в стиле эпохи даурин. Динора облачилась в полупрозрачную ночную сорочку, расшитую райскими птицами, а глава совета оракулов изображал павлина. Не удержавшись от смеха, Тейлор вышел из-за длинной занавеси и встал на одно колено, приветствуя правительницу Великого мира:
– Рад служить вашему императорскому величеству.

Нечто холодное упёрлось в левый висок Тейлора, и Николаус раздраженно спросил у правительницы:
– До чего надоел. Давай пристрелим его?

Внезапная кончина в планы Тейлора не входила, поэтому через пару секунд обезоруженный Николаус улёгся на полу в позе эмбриона. Динора, убедившись, что улыбающийся супруг цел и невредим, обрушила гнев на гостя:
– Я казню тебя на городской площади! Вздёрну на столбе!

С очередным смешком Тейлор скомандовал:
– Прикрой свои прелести. Есть разговор.

Дождавшись, пока парочка немного успокоится и будет готова его выслушать, он непринужденно заявил:
– Мне нужны два ваших крейсера. «Абсолют» и «Быстрый».

Динора пожала плечами и хмыкнула:
– А мне нужен телепортатор до великой стены семиурга.
– Я готовлю экспедицию в рукав Марколи. Есть опасения, что там нас может ждать нечто вроде засады. Военной засады. «Медальон» хорош для любой войны, но его слабое место – его исполинские размеры. Он уязвим перед армадой маленьких кораблей. Для защиты «медальона» я хочу взять с собой несколько обычных крейсеров. Два от вас, два от римециев, и ещё линкор от Федерации. Шесть ангаров «медальона» уже переделываются, чтобы вместить большие корабли.

Ник оторопело уставился на гостя. Динора соображала быстрее:
– Что мы получим, если экспедиция будет успешной?
– Путь к новой ойкумене.
– Хотелось бы нечто менее расплывчатое.
– Если там есть подходящие планеты, а они наверняка есть, ты сможешь открыть свою факторию, представительство, посольство. В новых мирах у тебя сразу будет некое своё пространство.
– Ты хочешь взять всех. Это нечестно. Зачем тебе федералы и римеции? Я дам тебе четыре линкора, пусть экспедиция будет только нашей.
– Римеции были первыми, и они профинансировали половину проекта. И с федералами я уже договорился. Я сознательно хочу представить экспедицию как союз трёх держав. Вы успеете передраться потом, когда будет, из-за чего драться. Пока мне нужны прощальные фанфары и содействие по всем направлениям. К тому же мне придётся воевать с теми, кто сидит на границах и отсекает нас от той ойкумены. Поэтому мне нужна сплочённая команда.
– Сколько ты берешь людей?
– Четыре команды управления, два корпуса техподдержки, восемь исследовательских групп. И восемь отрядов возможных колонистов.
– Два посёлка будут моими.
– По рукам.

Тейлор протянул открытую ладонь императрице, и Динора декоративно её едва пожала:
– Аудиенция закончена. Оставь нас.

Царственная интонация и повелительный жест не оставляли сомнений, что своенравная Шаула вжилась в роль императрицы так, что уже невозможно содрать с неё шкурку величия и надменности. Грустно вздохнув, Тейлор фамильярно помахал ей рукой.

Ник догнал Тейлора, когда тот свернул от величественных аллей к лабиринтам тропинок между кустов. По тому, как друг чуть задержался, давая оракулу возможность увидеть, какую из тропок он выбрал, Ник понял, что Тейлор рассчитывал на разговор вне стен опочивален и приёмных.
– Ты прогадаешь с «Быстрым». Он порядком изношен.
– Но по соотношению сила/скорость ему нет равных. Если придётся вести бой в открытом космосе, я сам в его командное кресло сяду.
– С кем из Совета Федерации ты договорился?
– С Тенгизом Шамбалом. Он единственный, кто разумен в этом сборище. И Паскалю так понравилась идея новой ойкумены, что он отложил наши вечные кошки-мышки до будущих времён. Вышева одобрил мой план, но не меня-капитана. Остальные не важны.
– Вне зависимости от того, что ты накопаешь в новых ойкуменах, Совет попытается достать тебя. Ты слишком независим и слишком толстая кость в горле. Да и Джейн-Мальт пойдет на всё ради «медальона».
– Вопрос, почему Федерация достаёт меня, а не построит новый? Я не стал уничтожать документацию, хотя и порывался. Так что новый «медальон» – вопрос времени. Технология есть, почему не сделать ещё одну попытку?

Ник помялся, но потом выложил:
– Сделали. И даже новое тело собрали процентов на семьдесят. Но после гибели Прантолиса ни у кого не получается вырастить сколь-либо рабочие мозги. Тестирование после третьего этапа приводит к полному развалу. Ты не задумывался, зачем Мальт отправил тебя поплавать в бульончике на Аллое? Готовился к новой попытке генерации с тебя.
– Этому дураку и документация не поможет. Нужно восемь нейронных структур. Я один ничего не значу.
– Да, но из проверенных образцов остались только мы с тобой. И ты напрасно считал, что федералы напали на Критос из-за Шаулы. Мальт охотился за мной.

Тейлор притормозил и недоуменно переспросил:
– Мы с тобой? А Сапожкин? Фантом?

Ник грустно объяснил:
– Сапожкин разбился на вылете с Аллоя. Промазал мимо портала тоннеля. Там временная дырка на постоянной основе работает, узкая, сволочь, регулярно народ бьётся. А Фантом свёл счёты с собой ещё пару хроносов назад. В белой горячке сел в «иглу» и отправился к веселяшкам. Вытащить его вытащили, но уже в карантине стало ясно, что поздно. Месяца за три и ушёл.
– Мир их душам… А где недостроенное тело?

Вздохнув, глава совета оракулов заявил:
– Я не сомневался, что ты спросишь. Но я не знаю. Пока не знаю. И, Тейлор, я не хочу лукавить. Я на стороне Великого мира. Если я буду знать, где ещё один «медальон», я приложу все усилия к тому, чтобы получить его для себя. Никаких «нас» не будет.

Тейлор пожал плечами, словно удивляясь глупости сказанного, и ответил:
– Мы есть и всегда будем, Ник. Вот насчет Великого мира я так не уверен. И задумайся над тем, что было единственным отличием выжившего «медальона». Никто не может получить такой корабль для себя. Или для нас. Или для любой из великих и мелких держав. Эдуард такой, какой он есть, потому что он сам по себе, он личность, которую мы создали, но ни черта не понимаем.
– Он похож на тебя, и все это знают.
– Ему удобно прятаться за меня, только и всего.

Ник остановился, повернулся и встретил ироничный чёрный взгляд:
– Иногда я думаю, что внесение меня в список демонов было не такой уж безумной идеей.
– Сам список – уже безумная идея. И ты – не демон из пророчества. Демона вообще нет в списке, и никто из федералов не догадывается, зачем Александер всё это замутил.

Ник на несколько мгновений замер. В его взгляде отразилось недоверие и острое любопытство:
– Ты знаешь, кто такой Демон?
– Что там знать. Демон – это Демон, ошибиться невозможно.

Ник остановился возле одной из беседок и машинально сел на узкую жёсткую лавочку. Указав другу на доску, приколоченную напротив, он протянул:
– Ты собираешься сразиться с Демоном ещё до отлёта?
– Нет.
– Будешь драться где-то там, в других мирах?
– Нет. Мне не до этого будет.
– Промедление не обернётся катастрофой?
– Всё может быть.
– Тейлор, я видел запись пророчества. Не может быть никаких двойных толкований. Ты должен победить. Ради галактики. Разве ты не понимаешь, что это и есть та великая судьба, которую Александер предначертал тебе ещё в детстве. Ты должен убить Демона.

Покачав головой, Тейлор с раздражением парировал:
– Должен? Убить? Почему, Ник? Ты, со всеми своими идеями терпимости и примирения, вот так спокойно заявляешь, что я должен убить незнакомого тебе человека? И только потому, что это сказал злобный старик, полжизни мстивший мне за свою одержимость женщиной??
– О чём ты? Александер был великим провидцем, ты не можешь отрицать этого.

Тейлор потер лоб и, решившись, выложил другу одну из своих тайн:
– Историк ты наивный. Александеру хватило величия отправить глупую девчонку на верную смерть. Он считал, что она – и только она – виновата в том, что у него кое-что зашевелилось в штанах. Он же несравненной чистоты мыслитель и гуманист, ему не пристало помирать от неприличной страсти к девчонке младше себя в три раза. И невозможно было вынести то, что девчонка предпочла другого – смазливого пацана. Ты ведь знаешь, как Александер любил рассказывать о своем великом искушении. Так вот, Ник, речь шла о моей матери.

Ник, шокированный неожиданным откровением, промолчал. Тейлор криво усмехнулся и продолжил:
– Для тебя и многих других Александер был великим учителем. Сама доброта. Само терпение. Сама внимательность. Но ты хоть раз задумывался, почему меня наш добрый наставник пытал, расстреливал и морил голодом по-настоящему?
– Ты был избранным. Особенным. И большинство из нас завидовало тебе. Александер говорил о тебе больше, чем о ком-либо другом. И тебе обещал своё великое пророчество. Сколько бы я не старался, я никогда не интересовал его так, как ты.
– Ты просто не понимаешь, насколько тебе повезло. Он ненавидел меня. Я напоминал ему о матери и о том, что он с ней сделал. Вся его злость и жестокость достались мне. А я хотел быть таким же маленьким мальчиком, как и все вы.
– Но ты… Ты не был таким же.

Тейлор холодно улыбнулся, а затем его лицо превратилось в бесстрастную маску. Без намёка на недавние эмоции он спокойно кивнул:
– Да. Наверное, это так.

Ник, отчаянно ругая себя за сорвавшиеся слова, начал было что-то говорить, но Тейлор остановил его бормотание резким жестом и продолжил:
– Я надеялся, что хотя бы ты попытаешься понять, что не так с этим пророчеством. Ты всегда был самым добрым среди нас. Но только что я понял, что и ты окончил нашу школу злобных монстров с отличием. Тебя не интересует сам Демон. Ты уже решил, что он должен умереть. Не важно, кто он, как и где живёт, о чём мечтает и думает. Не имеет значения, что он значит для меня или для кого-то другого в этой галактике. Важно – что твой старый учитель в маразме сказал что-то о великой цели. И ты приговорил Демона к смерти.

Ник глубоко вздохнул и постарался так же спокойно ответить:
– Тейлор, я обязан тебе всем, что у меня есть. Жизнью, любовью, счастьем. Ты мой друг, хотя, возможно, сам ты так не считаешь. Я не готов принять всё, что ты творишь. Но это не значит, что мне всё равно, что с тобой происходит. Не ссорься со мной из-за своих обид на Александера.

Тейлор развел руками, вроде бы показывая, что он и не собирался ссориться.
– Пора прощаться.

Ник сделал неловкую попытку обнять друга. Тот легко похлопал оракула по плечу и отстранился.

Изящный прыжок, лёгкий всплеск, рябь на поверхности озера, и в опустившейся на парк тишине глава совета оракулов остался размышлять, не приснилось ли ему всё это.

Следующая страница: 20. Первое пришествие

Вот как реформу какую провести – это тиранчику равных нет по скорости и мощности соображалки, а придумать, что подарить – это сразу деление на ноль наступает.
«Талисман»