Татьяна Латукова. Детектив «Пять, восемь, тринадцать...»

5. Вылазка на чужую территорию

По выходным Романа Алексеевича носило где-то в городе, поэтому для вылазки на его территорию мы с Редди выбрали воскресенье.

В голливудских боевиках за незаконное проникновение на чужую территорию можно схлопотать вполне легитимную пулю. Но в нашей реальности, где повсюду бродят очумелые курортники, такие методы означали бы существенное сокращение доходов. Люди у нас любопытные, и если вам надо что-то прорекламировать, рекламный стенд надо размещать за дыркой в заборе.

Мы с Редди не заморачивались законом, перелезая забор соседнего отеля. Вряд ли кто-то поверит, что мы можем заблудиться, но и оправдание «захотелось посмотреть» будет воспринято как вполне адекватное. В штурме забора не было необходимости, решётчатая калитка с улицы запиралась на обычный засов, однако какой интерес зайти через калитку, когда так заманчив дух авантюры? И не пришлось обходить весь квартал по улице.

Редди, помогая мне спуститься с забора, с трагической интонацией спросил:
– Когда меня посадят, ты будешь посылать мне открытки?
– Я даже приеду к тебе в качестве живой открытки.
– Тогда ладно.

Издалека «Розовая Надежда» казалась белоснежной, но вблизи на неё будто накидывали мелкую серую вуаль. Само здание с гостиничными номерами меня не интересовало. Я быстро направилась к столовой. Вход в подвал был закрыт на проволочку – как я и предполагала, о замке Роман Алексеевич не задумался.

Я прошлась туда-сюда по лабиринту подсобных помещений. Редди перехватил меня за руку и показал на куль тряпья в углу одной из кладовок. Из тряпья торчала мёртвая нога.

Переглянувшись, мы с Редди улыбнулись. Нет, не потому, что мы циничные мерзавцы. Просто мы перевидали много мёртвых ног.

Во время сезона великий Посейдон забирает с нашего побережья хотя бы одну жертву в день. В раздражении он может забрать и пять, и десять. А в припадке злости баллов на семь, его аппетиты возрастают до двадцати.

Мы частенько видим тела тех, кто проиграл в лотерею «выйти на берег живым». Неважно, как хорошо вы плаваете. Неважно, насколько мелкий у нас пляж. Неважно, что штиль и нет ни дуновения ветерка. Ступив на мокрый след волны в надежде, что следующий накат замочит ваши ступни, вы уже играете.

Пока я была занята этими досужими размышлениями, Редди подошёл поближе к тряпью, присел и осмотрел ногу:
– Это не утопленник.

Редди виднее. Он регулярно спасает утопающих. Счёта неудачам он не ведёт, но в утопленниках, очевидно, разбирается лучше меня.
– Не трогай его. Надо в полицию позвонить.
– Может, уйдём тихо?
– Мы наверняка наследили. Лучше признаемся в этом сами.
– Давай-ка сначала осмотримся.
– Не подходи близко, мало ли, вдруг он чумной?

Покойник был завёрнут в старые одеяла. Такие одеяла есть у всех, их раньше в пионерлагерях выдавали. Но сейчас они часто используются как подстилка или тряпка, и те рваные, что достались трупу, определённо отжили свой век. Одеяла были замотаны обычной синтетической верёвкой. Мотали наспех, неаккуратно. Узлы на верёвке были самые обычные, без морских выкрутасов.

– Смотри, Ладошка. Тело пытались сложить, чтобы тюк покороче сделать. Наверное, выносить собирались. Размер ноги сорок три – сорок четыре. Думаю, это мужчина. Что такое «педикюр», он не понимал в принципе.
– И зачем его затащили сюда, если собирались выносить?
– Затащили, чтобы спрятать на время. Кто-то, как и мы, знал, что здесь никого нет. А новый арендатор, как я слышал, очень умный доктор, но в гостиничном бизнесе нисколько не разбирается.
– Может, тело – это подлянка доктору? Месть? Или шантаж?
– Или оригинальная реклама. Несчастный больной рвался за помощью в клинику гениального врача, но погиб, не преодолев последних ста метров пути.
– Так уж прям и гениального.
– Точно, что упрямого. Романа из столичной клиники выгнали за скандал чуть ли не с министром. Великий цезарь опровергал какие-то общепринятые догмы, а министр держался за старый учебник. На том карьера цезаря и закончилась.
– Выбираемся. Вечер уже. До ночи в объяснениях погрязнем.

Городок у нас не так, чтобы маленький, но и не большой. Редди знают все. А у меня среди полицейских особая слава. Как иначе, моя полиция меня любит. Однако, это не означает, что полицейские избавят меня от прохождения через конвейер оформления тысячи бумаг. Очень жаль.

——————————————————

Читать он-лайн главы из детектива «Пять, восемь, тринадцать...»:  

1    2    3    4    5    6    7    8    9    10    11    12   

Следующая страница: 6. Потеря самооценки

Сашка переводил тетрадки на макулатуру. Толян грыз гранит науки. Дело было утром, и делать Петьке было нечего.
«Привидение на просеке»