Татьяна Латукова. Оберег. (Волшебные вещи - II)

Пролог. Аттракцион

Пожилой мужчина со сморщенным подобострастным личиком ведёт важных гостей лорда по затянутому атласом коридору. Высокий мужчина в длинном, до щиколоток тёмно-синем плаще держит за руку девочку. На первый взгляд она выглядит совсем малышкой. На девочке надето клетчатое платьице, похожее на школьную форму, волосы заплетены в косичку с бантиком, на ножках натянуты белые гольфики. Девочка – славная чистенькая куколка. Но если чуть присмотреться, легко заметить, что клетчатый рисунок платья скрадывает уже не детские пропорции тела.

В полумраке вытянутого длинного подвала глаза долго привыкают к темноте. Старая кирпичная кладка резко контрастирует с дорогой обстановкой верхних этажей аристократического особняка. В дальнем углу подвала лежит грязный серый куль тряпья.

Девочка недоумённо разглядывает жалкую обстановку и разочарованно поджимает губки. Мужчина хмурится. Смотритель аттракциона торопится исправить ситуацию. Взяв из специальной чаши небольшой округлый камень, он метко пуляет им в тряпьё. Свёрток оживает, из него доносится глухое рычание. Показываются паукообразные конечности, и чудовищная тварь поднимает голову, покрытую свалявшимися клочьями чёрной шерсти. Из шерсти торчат линялые рваные полоски лоскутков, которыми кто-то пытался придать твари человекоподобный облик. Попытки эти были наивными и обречёнными на провал. Морды чудовища не видно за рядом свисающих спереди косм, кажется, будто на тварь надели мешок из войлочных ковриков. Шерсть спускается на плечи, а потом теряется в складках и дырках одеяния, прикрывающего ужасное тело чудовища. Но это жалкое одеяние не может скрыть тот факт, что у твари есть хвост. Мерзкий длинный крысиный хвост.

Издав угрожающий вой, тварь подпрыгивает сразу на всех лапах, а потом неожиданно быстро перемещается на несколько метров вперёд.

Взвизгнув, девочка бросается в объятия мужчины. Рассмеявшись, мужчина выговаривает:
– Трусишка.

Смотритель ковыляет к твари и пинком заставляет её лечь. Приподняв длинную цепь, он демонстрирует гостям, что тварь надёжно прикована к металлическому кольцу, вделанному в стену. Широкий кожаный ошейник на мощных заклёпках не позволяет твари освободиться от цепи, и участникам аттракциона нечего бояться.
– Можете мне не верить, но это создание из самого ада. Оно похоже на нас, но его происхождение окутано страшными легендами. Говорят, студенты-химики нашли в библиотеке старого университета пыльный том с рассказом мага-алхимика о том, что ему удалось вызвать и поработить демона из преисподней. Сотворив волшебное снадобье, проведя все магические обряды, воссоздав до мелочей всё, что сопровождало древний ритуал, химики действительно открыли ворота между светлым миром и одним из измерений ада. Но вырвавшееся на свободу исчадие высосало из глупцов всю кровь.

Мужчина скептически улыбается, но девочка зачарована. Смотритель продолжает:
– Эту тварь удалось поймать только благодаря знаниям профессора Треумбаума. Он заключил демона в магический круг света и лишил колдовской силы. Увы, это стоило профессору жизни. Свет поглотил его, хотя говорят, что призрак профессора всё ещё скитается по коридорам университета.

Взмахом руки указав на чашу с камнями, смотритель с фальшивым пафосом провозглашает:
– Позвольте предложить вам испытать свою меткость. Посоревнуйтесь с адской сущностью. Проверьте, можете ли вы обмануть дьявольскую тварь из преисподней.

Мужчина небрежно перебирает камни в чаше, выбирая гальку потяжелее. Быстрый и ловкий бросок отправляет камень точно в цель, но лёгким движением тварь успевает увернуться. Камень гулко стукается о стену и падает на пол. Следующий бросок тоже оказывается неудачным. Мужчина злится и бормочет ругательства. Девочка забавляется его раздражением и бросает свой камешек в тварь. Этот бросок нелеп, но камень ударяется о плечо отвернувшейся твари, и комнату оглашает глухое ворчание. Довольная девочка смеётся и тянется к следующей гальке.

На шейке девочки блестит тонкая цепочка. Массивная золотая подвеска то выскальзывает из-под воротника, то скрывается за тканью. Блестящие сполохи золота кажутся единственными цветными искорками в этой преисподней. Серые и коричневые тона поглощают даже изредка скользящие по потолку лучи вечернего солнца. Но золото бросается в глаза, и тварь пропускает пару ударов, засмотревшись на чужую игрушку.

Развлечение продолжается, но ничто не вечно даже в преисподней. Девочка размахивается, кидает в существо последнюю горсть камней, сопровождая движение своим весёлым и возбуждённым визгом. Мужчина улыбается и уводит её, обнимая за плечи. Тварь хрипло вздыхает, откашливается и замирает, скорчившись комочком на полу.

Смотритель приносит миску с бурой жижей и ставит её прямо на пол.
– Наш важный гость остался доволен. Княжна много смеялась. Через недельку-другую ещё приедут. Глядишь, тебе милость перепадёт. Может, ошейник новый получишь.

Тварь ждёт, пока смотритель уйдёт, а потом медленно и тихо подбирается к миске.

Дни меняются, мимо твари проходит много людей. Но все они сливаются в одно невыразительное пятно врагов. Только одну смеющуюся девочку легко узнать. По золотой игрушке, которая блестит в такт взмахам изящных красивых рук. И тварь вычисляет, что девочка появляется примерно каждые четыре недели. Удобно отсчитывать пусть условные, но месяцы. Хоть какая-то зацепка.

Гости хозяина, желающие поразвлечься, часто приезжают в поместье вечером или ночью, поэтому тварь спит днём, когда все отдыхают после обеда, и жизнь в старом поместье затихает. Но в этот день чуткий слух адской сущности улавливает непривычные звуки вверху. Что-то скребётся, жужжит, щёлкает. Как будто большое насекомое попалось в неведомую ловушку. Потом раздаются шаги. Человек спускается в подвал. Значит, это просто дневной аттракцион.

Тварь знает, что должна делать. И едва человек переступает порог, издаёт глухой и хриплый вой. Вздрогнув, гость застывает, оглядывается и без каких-либо колебаний направляется прямо к твари. Быстро забившись в угол, напуганная сущность закрывает живот одной рукой, а другой – согнутой в локте – загораживает голову. Отравленный издевательствами разум не контролирует порывы инстинктов.

Лёгкое прикосновение заставляет тварь застыть неподвижно. Незнакомец говорит со странным акцентом, но достаточно разборчиво:
– Не бойся. Я не причиню тебе зла.

Тварь замирает, задерживая даже дыхание.
– Ты понимаешь? Я хороший парень. Кто ты?

Вопросы остаются без ответа. Гость замечает цепь, бряцает ею, изучает крепление кольца к стене. Вернувшись к твари, он касается ошейника и сердито сообщает:
– Бога нет. И ты живое доказательство этого постулата.

Тварь слышит шорох, а потом чужая сильная рука заставляет её повернуть голову.
– Ты слышишь? Я сниму с тебя эту штуку. Но ты должен сидеть неподвижно. Если дёрнешься, я тебе шею порежу. Не двигайся, хорошо?

В отчаявшемся существе вспыхивает безумная надежда. А потом гаснет. Конечно же, это сон. Яркий, но нереальный. Тварь давно не видела настоящих снов. Наверное, ей совсем плохо, раз мозги грезят так красиво и убийственно. Подсознание посылает разуму сигнал о близкой смерти. Может, это и к лучшему. Ведь смерть – это свобода…

Боль возвращает ощущение реальности. Лёгкая, терпимая, но боль. Нет, это не лезвие царапнуло шею. Это саднит рана от края толстого кожаного обруча.
– Прости. Я знаю, что больно. Потерпи чуть-чуть.

Тварь рискует мельком посмотреть на того, кто не верит в бога. Чёрный комбинезон, перчатки, оружие. Это не тот гость, которого ждёт её хозяин. Интересный поворот.

Незваный гость снимает с плеча маленький рюкзачок, достаёт из него и протягивает твари маленькую бутылочку:
– На, возьми, попей.

Нет, только не это. Тварь выскальзывает из угла и отползает на пару метров подальше. Гость тихо добавляет:
– Не бойся, это просто вода.

Резко мотнув головой, тварь замечает валяющийся на каменном полу ошейник и, не веря своим глазам, осторожно касается шеи. Это не сон. Это правда. Она свободна…
– Мне надо уходить. Скорее даже убегать. Ты сможешь выбраться отсюда?

Тварь ощупывает свою жалкую одежду, а потом решительно отрывает от себя тряпичный хвост.

Где-то вверху раздаются громкие голоса, хлопают двери, стучат каблуки по лестницам. Мгновенно вскочив, гость направляется к сквозному проходу через оранжерею. Тварь чуть медлит, а потом распрямляется, в два прыжка догоняет его и перегораживает дорогу.
– Ты не хочешь меня отпускать?

Тварь, преодолев внутреннее сопротивление, касается предплечья человека в чёрном и показывает рукой в ту дверь, из которой он вышел.
– Там меня и сцапают. Будем вместе на цепи сидеть. Ты этого хочешь?

С трудом распрямившись, тварь с усилием выговаривает:
– Гоу. Ай ноу.

Бегство. Позабытое и упоительное ощущение движения. Тварь ориентируется не столько на картинку, которую запаздывают создавать мозги, сколько на слух. Выскочив из своей тюрьмы, она пробегает по коридору, но не выбегает на большую лестницу, а сворачивает в первую от площадки кладовку. Из неё есть маленькая рабочая лестница к подсобке возле парадной столовой. Из подсобки через столовую можно попасть в анфиладу гостиных. Но бежать через анфиладу рискованно, слишком много шансов наткнуться на какую-нибудь полуголую девицу. А девица обязательно начнёт визжать и всё испортит. В голубой гостиной надо подняться на антресоль и через книжный шкаф пролезть по узкому наклонному проходу на третий этаж. И по пыльному заброшенному коридору, сделанному для горничных и прислуги, можно пробежать из конца в конец всё здание, выстроенное несколькими зигзагами.

В самом дальнем углу коридора надо вылезти на стену и спуститься вниз по пожарной лестнице. Лестница давно проржавела, и внизу под обрывающимися ступеньками беглецов ждёт зловонная лужа, но здесь их ещё не скоро начнут искать. Сначала обыщут подвал, потом рванутся изучать археологические ямы на месте оранжереи…

Добравшись до кустов сада, подходящего вплотную к поместью, тварь останавливается и из-за жухлых жёлтых листьев смородины осторожно оглядывает оставшийся позади двор.

Жёлтые листья. Значит, уже осень. Ещё бы знать, какого года.

Повернувшись к своему освободителю, тварь машет рукой в сторону виднеющихся неподалёку высоких сосен:
– Уей. Роад. Веа.

Спереди и сбоку раздаётся глухое «та-та-та». Его можно спутать со стуком палкой по забору. Но тварь точно знает, что это такое. Выстрелы.

Освободитель вытаскивает из кармана на ноге пистолет и, щёлкнув предохранителем, коротко обращается к твари:
– Беги, найди себе укрытие. – Дополнив напутствие руганью, он исчезает в зарослях.

Тварь медленно и осторожно вдыхает полной грудью сырой и холодный осенний воздух. Выжила. Выбралась. Спаслась.

Бог есть. Иначе как объяснить явление доброго атеиста в преисподней?

Двое злоумышленников не успевают уйти. Вооружённые люди в гражданской одежде отрезают крепких ребят в чёрных комбинезонах и от дороги, и от леса. Парни скрываются в зарослях бурьяна на пустыре, оставшемся от огорода, но вопрос времени, когда кольцо преследователей сожмётся.

Над пустырём разносится гнусавый голос, усиленный электроникой:
– Сдавайтесь! Вы окружены!

Один из преследователей расслабленно ждёт развития событий, облокотившись на ствол старой липы. В кобуре на поясе мужчины болтается манящая, волшебная вещь. Пистолет. Чёрный, блестящий, тяжёлый. Старые рефлексы оживают, и в дальнем закоулке мозга твари просыпается воспоминание о том, как приятно держать пистолет в руке. Тварь проползает по канаве, осторожно пробирается за кустами и одним резким ударом погружает владельца оружия в долгий бессознательный сон.

Над пустырём орёт громкоговоритель:
– Сдавайтесь! У вас нет шансов!

Кто-то из преследователей делает несколько выстрелов по бурьяну наобум. В наступившей тишине два отчаянных парня медленно поднимаются из зарослей травы с поднятыми руками.

Сколько врагов? Трое здесь, двое там, трое с той стороны и один командует. А у твари всего восемь патронов. Должно хватить. Хватит ли сил?

Первые две жертвы твари не успевают понять, что происходит. Но и третьей медленная мысль о внезапной катастрофе не помогает. У третьей жертвы тварь забирает ещё один пистолет, и мощный выброс адреналина превращает пустырь в быструю и беспощадную бойню.

Добравшись до командира группы, отчаянно кричащего в телефон, тварь расстреливает его в упор, а потом подбирает упавший телефон и издаёт в трубку зловещий вой. Сбросив звонок, тварь быстро набирает номер, чудом сохранившийся в памяти. После почти минутного шуршания, щелчков и далёких проигрышей звучит голос автоответчика, сообщающего на трёх языках: «Скорпион мёртв».

Серое осеннее небо начинает накрапывать мелким холодным дождём. Один из отчаянных парней маленькими и очень, очень осторожными шажками подходит к твари, расставив пустые руки в стороны:
– Эй, ты ведь помнишь? Я – свой. Я – друг. Я – хороший.

Сбоку медленно подходит второй хороший парень и предостерегает:
– Тише ты. Похоже, это и есть исчадие…

Хихикнув, первый улыбается до ушей и отрицательно качает головой:
– Не-а. Это пугало огородное.

Тварь осознаёт, что мир вокруг темнеет слишком быстро, садится на траву и успевает подобрать нужные слова:
– Эм… эмбасси… рок стар... Пей… пей… фор ми…

Дорога убегает узкой лентой серпантина в горы, а потом спускается широким шоссе с мостами и тоннелями в мир городов из стекла и бетона. Граница остаётся позади, возбуждение сменяется спокойной уверенностью в том, что всё обошлось. После долгого молчания освободитель твари обращается к другу:
– Как думаешь, что оно пыталось сказать? За что мы должны выпить? За какую-такую рок-звезду?
– Не за звезду, а за успех коммерческого предприятия.
– То есть?
– Оно пыталось сказать, что в посольстве страны звёздных скал за него заплатят.
– Круто.

После непродолжительного раздумья следует новый вопрос освободителя:
– Я никак не соображу. А страна звёздных скал – это где?

Вздохнув, его друг отвечает:
– А нигде. Нет такой страны. Теперь это пятно на карте называется государством острых пиков. И сторонникам звёздной доктрины там делать нечего. Если, конечно, они не хотят покончить жизнь замысловатым самоубийством. Казнью с национально-религиозным колоритом.
– Вот так выберешься из преисподней, а родной страны уже и нет.
– Распространённое явление в мировой истории. Нам ли не знать?

После паузы освободитель снова спрашивает:
– Ты здесь толкового врача знаешь?

Чуть сбросив скорость, его друг иронично пожимает плечами:
– Я думал, доктор у нас – ты. – Перестроившись на крайний левый ряд шоссе и втопив педаль газа в пол, он продолжает. – Нам не просто врач нужен. Нам больница нужна. Хорошая и многопрофильная. С персоналом, у которого крепкие нервы. Говорят, твоё пугало отрывает головы, пьёт сырую кровь и вызывает адское пламя.
– Говорят, твой талисман контролирует все тёмные силы мира. А сунемся в больницу – спалимся и без адского пламени.
– Это да. Так что давай, сам вспоминай древние заклинания на мёртвом языке.
– Понять бы ещё, какие именно заклинания потребуются. В пентаграммах и серных реакциях я ничего не понимаю.
– Для начала я тебе и без пентаграмм три отличных заклинания выдам: еда, ванна и сон.

После молчания освободитель задумчиво задаёт очередной вопрос:
– Интересно, а если не сырая кровь, то какая? Кровь можно пастеризовать? Или стерилизовать? Она ведь сворачивается?

Хмыкнув, парень за рулём отвечает:
– Встретим старого лорда, проверим. Я не сторонник биологических экспериментов на живых особях, но этот столп благочестия определённо заслуживает близкого знакомства с инфернальной болью.

Лёжа на заднем сидении автомобиля, очнувшаяся тварь внимательно прислушивается к разговору. Пожалуй, можно подождать с отрыванием этих двух голов.

Чуть повернув голову, тварь ощущает твёрдый комочек за правым ухом. Всё в порядке. Реликвия звёздных провидцев на месте. Грязная грива исчадия надёжно скрывает сокровище древней империи – великий Эль-Эшеан, камень, хранящий частицу Первого Света. Но хватит ли одного камня, чтобы начать новую войну? Чтобы отомстить врагам? Чтобы уничтожить мир?

Ноющая боль в груди растворяет злость. Давно забытое ощущение тепла расслабляет, пушистый плед ласкает приятным и чистым прикосновением, качка убаюкивает. Думать об адском пламени не хочется. Исчадие засыпает.

0  |   1  |   2  |   3  |   11  |   12  |   15  |   19  |   22  |   28  |   32

Следующая страница: 1. Знакомство

Если я не вернусь к моменту икс, меня не ждать и не искать – бросить меня на произвол судьбы. Это приказ. Если я буду жив, я выберусь. А нет – значит, нет.
«Талисман»