Татьяна Латукова. Оберег. (Волшебные вещи - II)

12. Стихийная архитектура

Забава встречает новую знакомую буквально через день. Антуанетта сидит на лужайке неподалёку от источника Перемыша и покрывает альбомные листы кривыми значками, похожими на диковинные письмена.

Арлетта осталась дома, в стойле, и Забаве не удаётся скрыть разочарование этим фактом. Но зато новая знакомая радушно предлагает княжне поучаствовать в её скромном пикнике, и грешница, конечно же, спешит отведать всех тех запретных яств, которые не должны есть праведные наследницы титулов и тронов.

Нет, на княжеском столе полно разных деликатесов, только никто не предложит на полдник шоколадный батончик. И в качестве напитка будут компоты, а не ядовито-зелёная газировка. Забава быстро уминает интересные лакомства, не сразу обращая внимание на то, что сама Антуанетта ничего не ест. Оказывается, соседка уже отдала должное синтетической вкуснятине, да и вообще ей все эти кулинарные радости в броских обёртках надоели.

Когда Забава станет княгиней, она целый месяц будет есть одни батончики, чтобы они ей тоже надоели.

Чувствуя себя немного обязанной, Забава предлагает соседке прогуляться вместе, и само собой получается, что они направляются к лабиринту. Антуанетта болтает о сериалах, сплетничает о разных актрисах, и дорога оказывается совсем незаметной.

Увидев скопище разных построек, нагромождённых на склоне холма неподалёку от княжеской усадьбы, Антуанетта не может сдержать изумления, и Забава, довольная произведённым впечатлением, начинает хвастаться тем, что лабиринт стоит здесь уже несколько веков, и никто не знает, кто и когда первым начал его строительство.

Прикинув, что на внимательное изучение лабиринта потребуется не один час, Антуанетта неторопливо погружается в историческую лекцию:
– Первое упоминание о вашей деревне зафиксировано в строительных документах ещё эпохи императора-тирана, внука великой королевы страны красивых статуй. Ваши учебники пишут, что здесь проходила перемычка между двумя большими трактами, и посередине возникли сначала таверна и постоялый двор, а потом уже и разные ремесленники сочли, что постоянный поток повозок и людей позволяет безбедно жить ремонтами телег и продажами необходимых в дороге вещей.

Княжне становится неловко, что она не читала тех учебников, но Антуанетте вряд ли такое приходит в голову. Она увлекается рассказом:
– Но я полагаю, что здесь издревле селились люди. Удобная река, высокий берег, леса, луга, с севера долину от ветров прикрывают холмы. Тепло, тихо и земля урожайная. С востока – селища древних землепашцев. На западе – домушки лесных племён. На юге – деревни первых металлургов. Не может быть, чтобы здесь было пустое место. Достаточно немного копнуть, чтобы история сама в учебники полезла. Понимаешь? Не жизнь пришла сюда, потому что тиран-император проложил перемычку. А перемычку проложили там, где жили люди. Возможно, здесь было одно из древнейших поселений во всех цивилизованных мирах.

Забава не знает, что на это ответить, и немного не в тему сообщает:
– Последнюю пристройку сделал мой отец. Тридцать лет назад, ещё до моего рождения. Это вон тот амбар, с краю, с железными воротами. Он так и стоит пустым с тех пор, как построили.
– Обычное дело. Трудно тебе было с отчимом?

Непринуждённый вопрос, заданный без всякой связи с предшествующей темой, озадачивает Забаву, а Антуанетта вдруг погружается в воспоминания:
– Когда мой отец умер, мама за его брата вышла, то есть за дядьку моего. А двоюродные братья были хоть и младше меня, но намного сильнее. Они частенько меня поколачивали. Но дядюшка лишь смеялся и говорил, что это закаляет мой характер.

В откровенном признании есть что-то смущающее, почти неприличное, и Забава высокомерно замечает:
– Я княжна. Меня нельзя поколотить. И у нас не бьют девочек. Мы цивилизованный мир. Да и мой отчим – добрый человек. Мы дружная семья.
– Это хорошо.

Тон Антуанетты заставляет усомниться в том, что она действительно поняла, насколько Забаве повезло с хорошим отчимом, и княжна торопливо добавляет:
– За мной Фока присматривает. Он никому не позволит меня поколотить.
– Фока тебе дядюшка?
– Не совсем. Он сын Лилиан, второй жены деда Милораша.

Антуанетта в ответ задумчиво спрашивает:
– То есть он не сын Милораша?
– Нет, отец Фоки умер, когда самому Фоке лет пять или шесть было. Лилиан даже траура не выдержала, вышла за Милораша через два месяца.
– Такая удобная штука эти внезапные смерти.

Забаве снова становится неловко. Антуанетта слишком прямо и откровенно сказала то, о чём тихо перешёптываются кумушки за чаями. А уж если вспомнить, что дядюшка Таур родился через четыре месяца после той скандальной свадьбы…

Между тем, соседка возвращается к обсуждению лабиринта:
– Отличное место для игры в прятки. Сколько здесь всего построек и помещений?
– Никто не знает. Мой отец вроде бы хорошо знал все ходы и переходы, но теперь всё заросло и обветшало. А желающих исследовать это запустение нет.
– Желающие, я думаю, есть. Но вряд ли будет разумным пустить их сюда большой толпой. Тут нужна аккуратная работа, без суеты и спешки.

Княжна ловит себя на желании рассмеяться. Аккуратная работа? Да какая тут может быть работа? Это княжеская усадьба, мамуля никогда и близко не подпустит сюда никаких рабочих. А когда Забава станет княгиней, она попросту снесёт весь этот старый хлам бульдозерами. И построит на этом месте… бассейн.

Антуанетта мечтательно добавляет:
– Хорошо бы тут устроить карнавал. Мужчины в тёмных костюмах, женщины в неглиже и масках, укромные уголки с постельными принадлежностями. Хочешь – ходи и смотри, хочешь – ищи пару для приключения вслепую. Так ужасно и так сладко пробираться по тёмному лабиринту, а тебя везде подстерегают ряженые колдуны и ведьмы. Весело было бы.

Забаве это вовсе не кажется весёлым, но спорить некогда, ведь она и так уже опаздывает на обед. Распрощавшись, она мчится к дому со всех ног.

Проводив убегающую княжну взглядом, Антуанетта тоже отправляется восвояси.

Расположившись в уютном кабинете усадьбы Владеша, Антуанетта достаёт из сумки миниатюрную камеру и списывает видео в компьютер. Выведя на экран увеличенную карту руин, снятую со спутника, она быстро прикидывает план помещений, рисуя линии и переходы. Постепенно перед ней возникает замысловатая кривая звезда с тремя раскручивающимися из центра спиралями. А сам центр – квадратная в плане постройка, о которой нет никаких сведений.

Конечно, это был храм. Древнее святилище огнепоклонников. Или алтарь для жертвоприношений сияющей на небе звезде. Или место унылых песнопений в честь мрачной ночной богини. Ясное дело, храм разграбили и сожгли. Разумеется, людей убили и увели в рабство. Но ведь многое могло и сохраниться – под землёй, под плитами пола, в могилах, в наспех вырытых ямах, куда прятали кувшины с монетами и священные тексты.

После разгрома одни люди ушли, но потом пришли другие и прислонили к крепкой постройке хлев. Потом рядом расположился амбар, овин, овощехранилище, а там и до курятника дело дошло. Каменная цитадель осталась внутри хозяйственных сараев, и про неё забыли, потому что её изначальный сакральный смысл потерял значение. Но это не значит, что он исчез совсем. Люди всегда оставляют за собой следы. И то, что в этих следах ещё не успели покопаться археологи и искатели кладов, обещает весьма интересные находки.

Сладкие мечты кружат авантюристке голову. Надо будет подогнать к лабиринту грузовик побольше. Ведь придётся вывозить богатую добычу.

0  |   1  |   2  |   3  |   11  |   12  |   15  |   19  |   22  |   28  |   32

Следующая страница: 15. Засеянное поле

Узники совести? Не понял. Чьей совести? Моей? У меня нет совести. Понятия не имею, что это такое, и как там какие-то люди оказались.
«Талисман»