Татьяна Латукова. Оберег. (Волшебные вещи - II)

2. Шёлковый платок

Зоря терпеливо сидит на лавочке, уставившись в огромный уличный экран. Там мельтешат лица, но звуки доносятся едва-едва, и Зоре приходится напрягать внимание, чтобы сосредоточиться на выделении нужной речи из смеси шума, царящего вокруг. Люди спешат с работы и громко орут во весь голос, болтая по телефону. Машины скрипят и звенят, а иногда ещё и клаксонят, прогоняя с проезжей части зазевавшихся старушек. Фонтан добавляет к городской какофонии всхлипывание полиэтиленового пакета, застрявшего у сливной трубы. Армия голубей непрерывно шуршит крыльями и воркует. Однако Зоре удаётся понять, что красивая дама в розовом убила мужа-алкоголика из-за того, что день не задался.

Может, удалось бы больше понять, если бы Зоря занималась только этим пониманием. Но не может же она пропустить красивую рекламу, в которой девчонки бегают в купальниках по пляжу? Так и представляется, как она сама бежит вместе с ними. А когда она вспоминает, где находится, оказывается, что кино успело промотать изрядное количество кадров, и теперь надо снова разбираться в сюжете.

Зоря знает, что телевидение отрицательно сказывается на её психоэмоциональном состоянии, но что она может поделать? Дядюшка сказал, что она может гулять по всей площади. А вся площадь включает в себя и лавочки у огромного экрана, где весь день крутят киношки. Зоря всегда добросовестно обходит всю площадь, и только потом замирает на лавочке, так что всё честно. К тому же, кто его знает, сколько это продлится? Вдруг уже завтра дядюшка повезёт её домой? Надо успеть нанести своему психоэмоциональному состоянию побольше вреда. Неизвестно, когда ещё будет такая возможность.

Зоря уже немного попривыкла, что в городе принято заговаривать с девушками. Не сразу, но она догадалась, что за разговорами не кроется ничего серьёзного. Просто людям нравится улыбаться и быть приветливыми. Если она начинает улыбаться, к ней чаще подходят спросить, который час. Хотя часы висят прямо над лавочками.
– Привет, грешница.

Ясень улыбается, и день сразу становится светлее и веселее. Мужчина одет в обычные брюки и рубашку, но Забава примечает наручные часы, которые выглядят простыми, вот только стоят прорву денег, потому что могут работать даже в космосе.
– Привет.
– Чего ждёшь?
– Что ты ко мне подойдёшь.
– А если я не подойду?
– Кто-нибудь другой подойдёт.
– И ты познакомишься с другим мужчиной? Как со мной?
– Если он мне понравится.
– А зачем тебе это?
– Не хочу говорить так сразу.
– Хочешь продолжить знакомство со мной?
– Да.
– Тогда залезай.

Зоря не сразу понимает, что Ясень показывает на припаркованную неподалёку машину. Дорогой представительский автомобиль наверняка взят напрокат, да что с того?
– Я должна позвонить и предупредить дядюшку, что уеду.
– Вдруг он тебя не отпустит?
– Отпустит.

Поездка со знакомым, конечно, не вписывается в сценарий дядюшки. Ну и что? Поездка лучше всех сценариев. И Забава скажет дядюшке, что импровизировала. Интересно, дядюшка поймёт такое сложное слово?

Дядюшка соглашается отпустить Зорю буквально после нескольких её слов.

Устроившись на удобном кожаном диване автомобиля, Зоря оказывается в объятии Ясеня, мысли её уплывают, и она разрешает мужчине делать всё, что ему заблагорассудится.

Автомобиль тормозит у небольшого одноэтажного домика за высокой решётчатой оградой. Рассмотреть дом не удаётся, Ясень быстро проводит девушку по ухоженному дворику, заставленному вазами с цветами, потом по вестибюлю и коридору, отделанному дубовыми панелями. Наконец, он вводит её в просторную спальню с огромной кроватью посередине.
– Надеюсь, ты разделишь со мной это роскошное ложе?

И он ещё спрашивает. Да ей бы удержаться, чтобы неприлично быстро не запрыгнуть на это ложе!

Зоря сдерживает порывистый вздох и решает уточнить:
– Чего ты хочешь?

В глазах Ясеня отражаются блестящие искорки от хрустальной люстры, и он непринуждённо заявляет:
– Ляжешь к моим ногам? Покорным ковриком?

Глупый вопрос. Уж это она отлично умеет. Зоря опускает голову, легко садится у ног мужчины на колени, склоняется совсем, и, обняв руками щиколотку его левой ноги, щекой прижимается к элегантному блестящему ботинку. Ясень машинально дёргает ногой, и тут же наклоняется, чтобы поднять её и мягко выговорить:
– Сумасшедшая, я ведь зашибить могу. Просто на автомате реакции. Больно? Сядь, я лёд принесу. Вот ведь наказание на мою голову.

Лёд, конечно, не нужен, но Зоре нравится, как Ясень заботливо рассматривает её лицо и утешает глупыми, но такими приятными банальностями. Убедившись, что ничего страшного с ней не случилось, он нежно целует её и тихо спрашивает:
– Твоя очередь загадывать желания. Чего хочешь ты?
– Оказаться с тобой где-нибудь далеко. Под снегом.

Фантазия не вызывает энтузиазма Ясеня. В его короткой реплике проскакивает нечто нервное и резко неодобрительное:
– Адский ад…

Девушка торопится объяснить:
– Представь, маленький тёплый домик завалило снегом, и телефонная сеть оказалась недоступной. Мы остались вдвоём. И мы могли бы лежать на пушистом ковре. Или сидеть вместе в большом кресле у печки. Или прыгать на мягкой удобной кровати. А потом я бы пожарила большие куски мяса. И отварила бы картошку. Мы бы вкусно поели. Ты бы сидел в кресле и читал книгу. А я бы сидела у твоих ног и любовалась бы тобой.
– Вот это сказочка.

Ясень легко сгребает Зорю в объятия, а потом роняет в мягкую кровать. Но вместо поцелуя тихо и вкрадчиво предлагает:
– Так ты согласна оказаться со мной далеко? Один звонок, и через час мы будем в самолёте. А ещё через четыре останемся вдвоём. На шкурах у камина. Да?
– Ннет.
– Что ж, как хочешь. Моё дело предложить.

Ясень нетерпеливо стаскивает с себя рубашку и начинает раздевать Зорю. Она уже и не пытается сопротивляться своим грешным желаниям. Пропадать душе – так хоть с удовольствием для тела…

Когда-нибудь Зоря тоже повесит такой вот здоровый телевизор на стену напротив своей кровати. И такого телека ей хватит на всю жизнь. Точно.

Ясень расслабленно не то дремлет, не то о чём-то размышляет. А Зоря щёлкает кнопками. Десять каналов, двадцать, пятьдесят… Зачем выдумывать рай, когда он уже есть на земле?

Ух ты, тот самый мюзикл… И Волшебница. Стройная, лёгкая, быстрая. Как она может подпрыгивать и зависать в воздухе? Зоря пробовала, у неё не получается. А неординарной звезде словно в радость изломать головы физикам, нарушая их базовые законы. Как бы Зоре превратиться в такую красивую и непостижимую женщину, умеющую повелевать мужчинами?

Почему эти повеления не интересуют саму Волшебницу? Она могла бы стать королевой мира. Но всем известно, что она помешана на танцах, шоу и фестивалях. Иногда она резко и агрессивно выступает с пламенными речами, утверждая, что вся разумная цивилизация началась с лупупянских песен, но, видимо, это смешно только Зоре. Остальные молча добавляют Волшебнице очков в негласном рейтинге значимости мировых звёзд.

Негромкий голос Ясеня сбивает мысли Зори:
– Упрямая пружинка. Всё-таки оставила пируэты.
– Это Волшебница.
– Я в курсе.
– Она необыкновенная.
– Есть такое дело.
– Она самая лучшая танцовщица в мире.
– Спорить не буду.

Не в силах удержаться от греха хвастовства, Зоря выпаливает:
– А я её видела! По-настоящему!

Ясень смеётся и парирует:
– Зорюшка, мне сложно подсчитать, сколько раз я её видел. Я даже не знаю, сколько раз я её целовал. Соберёшься проведать тиранию, я тебя свожу на её спектакль. И за кулисы проведу. И даже приглашу тебя к ней в гости на чаепитие. Шумных вечеринок Ольга не любит, но обожает домашние посиделки, где можно поболтать с новыми людьми без церемоний и этикетов.

Зоря читала, что мужчины часто сочиняют сказки ради того, чтобы понравиться женщине. Наверное, это как раз такая сказочка, хотя и непонятного содержания. Приятно, что Ясень хочет ей нравиться. Но враньё – серьёзный грех.
– Правда, что у Волшебницы роман с Чародеем?
– Да, правда.
– Почему он на ней не женится?

Рассмеявшись, Ясень нежно целует Зорю и объясняет:
– Плоховато танцует. В такт не попадает. Он ей раз пять предложение делал. Но… в своём стиле. По-диктаторски. Скандалить они начинают быстрее, чем она успевает сказать «да».
– Скандалить? С Чародеем? Она его не боится?
– Ей некогда боятся, она танцует всё время. И Алексея нечего боятся. Он добрый, даже если ногами топает.

Не бояться можно, только если тебя никто никогда не пугал. Неужели у Герцога не хватило сил напугать украденную звезду? Может, молва не так уж неправа, и танцовщица получила колдовскую силу, подружившись с демоном из преисподней?
– Волшебница не хочет замуж?
– Хочет. Но для жены диктатора уже успели написать тысячу протоколов и кодексов, которые ей, во-первых, лень изучать, во-вторых, в силу строптивости не хочется соблюдать, а в-третьих, некогда топать ногами, чтобы их немедленно переписали.

Пока Зоря пытается уложить всё это в своей голове, Ясень, улыбнувшись, спрашивает:
– А у тебя большое семейство?
– Больше, чем ты себе можешь представить.
– Наверное, у тебя красивая мама.
– Нет. Мамуля болеет всё время. Ей не до красоты.
– Такая красивая девочка, как ты, могла родиться только у любящих родителей. Может, сейчас твоя мамуля и болеет, но в молодости наверняка была красавицей.

Любящие родители. Ха! Наивный ты парень, Ясень. Для того, чтобы получить потомство, не обязательно любить. Но Зоря не успевает поделиться этой мыслью, как звучит новый вопрос:
– А твой брат красив?
– Похож на слизняка.
– Но твои сестры наверняка красавицы?
– Нет. Они все ужасные.
– Ты про родных или двоюродных?
– Ой, долго объяснять, кто есть кто. А после того, как разные прихлебатели друг от друга расплодились, я и сама не знаю, что за люди по дому бегают, откуда они взялись. Иногда я думаю, что соседи нам и своих отпрысков втихаря подкидывают.
– Но ты среди них сверкаешь бриллиантом на фоне серой гальки.

Сравнение с бриллиантом Зоре нравится, но мысль о гальке расстраивает.
– Всё семейство редко собирается. Только когда дедушка хочет сказать что-либо сразу всем. А некоторые за океаном живут, я их только в детстве видела.
– Хочешь, я устрою тебе поездку к ним?
– Не хочу. Зачем встречаться с людьми, которые о тебе даже не помнят?
– Логично. Но давай тогда скатаемся посмотреть на океан?
– Мне нельзя.
– Почему?
– Потому что это будет грешно…

Рассмеявшись, Ясень вдавливает мягкое тело Зори в сбитые одеяла и подушки:
– Грешница ты моя, Зоренька. Дай-ка я ещё с тобой согрешу…

Открыв глаза, Зоря замечает темноту за огромным окном и пугается. Уже ночь? Ей нельзя оставаться на ночь. Ей обязательно надо вернуться. Ясень не удерживает её и не провожает, обещая, что его водитель отвезёт её в любое место, куда она скажет.

После короткого прощания Ясень протягивает ей небольшой свёрток:
– У меня есть для тебя подарок. Держи.

Шёлк. Настоящий. Тонкий и нежный. Очень похоже на… Нет, вряд ли… Но Зоря решается озвучить невероятную догадку:
– Такие платки делают в одной мастерской страны шелкопрядов.

Ясень задумчиво кивает:
– Я тебе сюрприз. А ты мне. Это действительно работа той самой мастерской.

Быстрый поцелуй, и всё. Сказка кончилась.

Классная машина. Так мягко укачивает на большом диване, совсем не похожем на сидения других машин. Неприятные мысли скребутся где-то в голове, но Зоря гонит их прочь.

Зачем придумывать отмазки для собственной совести? Правда в том, что ей хотелось именно такой встречи с дьяволом. Она ведь дурочка. И её можно впечатлить шёлковым платочком. Нет, она и без платочка охотно отдастся дьяволу там, где ему взбредёт в голову. Но подарок – это приятно.

От судьбы не уйдёшь. Проклятие сбылось.

Куда бы только ей спрятать платок? У неё даже сумочки нет. Ничего не остаётся, как аккуратно сложить платок и засунуть его под платье. Телу приятно. И мозгам тоже.

Хотя какие там мозги. Нет у неё мозгов. И не было никогда.

0  |   1  |   2  |   3  |   11  |   12  |   15  |   19  |   22  |   28  |   32

Следующая страница: 3. Бархатное платье

- Да и о каком, собственно, разнообразии может идти речь?
- Ну, приедается одна и та же рожа, тянет поцеловать какую-нибудь другую и сравнить впечатления.
«Ведьма в лесу»