Татьяна Латукова. Оберег. (Волшебные вещи - II)

19. Политика за обедом

Антуанетта приезжает в княжеский дом скромницей. Брючный костюм светло-коричневого цвета строг и даже скучен. Зато от сумки соседки невозможно отвести глаз. Совершенное по форме и пропорциям творение хочется сразу украсть и никому не отдавать. Антуанетта слишком небрежна с сумкой, слишком грубо бросает её там, где придётся.

Поразмыслить над счастливой судьбой сумки в своих руках Забава не успевает. Весь княжеский дом вытягивается в струнку, прислуга и прихлебатели стремительно надевают маски почтительности, и даже цветы а газоне перед крыльцом пытаются приподнять увядающие головки. И без каких-либо дополнительных пояснений становится ясно – ожидается прибытие деда.

Привычный ритуал обеденных приготовлений дополняется короткими представлениями Фоки:
– Маркиз Милораш Булгарин-Горынский.
– Антуанетта Скорпиус.

Надменный взгляд маркиза едва снисходит до какой-то там соседки. Ответный взгляд соседки равнодушен. Но Забаве кажется, что в этом коротком зрительном контакте и Милораш, и Антуанетта прочитали нечто важное для себя.

Милораш торопит с началом обеда, и все устраиваются за накрытым столом под нескончаемое бормотание Марты о мелочных проблемах на кухне, из-за которых обед может показаться гостям недостаточно хорошим.

Маркиз устраивается по главе стола и, без энтузиазма попробовав салат, поданный на закуску, неторопливо посвящает семейство в свои дела:
– Я только что вернулся с саммита по урегулированию кризиса в стране острых пиков. На саммит приезжал эмир Салим. Но мы ждали шейха аль Халиля. Всегда интересно послушать его взвешенные суждения, особенно по горячим проблемам региона. Жаль, что шейх пренебрёг нашим приглашением. Никто лучше него не умеет находить компромиссы в пользу мира.

Фока прячет недоумение за ленивым прищуром тяжёлых век. Антуанетта ничего не прячет, похоже, она не поняла ни слова из сказанного. Мария величаво кивает, но это отрепетированное движение ничего не означает. Приходится Забаве взять на себя роль любопытной незнайки:
– А кто такой этот шейх?

Маркиз пускается в объяснения:
– Аль Халиль – наследный правитель звёздных скал. Скалы – небольшой кусок земли, когда-то бывший сакральным центром гигантской империи звёздных провидцев. Долгое время у этой территории не было определённого государственного статуса. Даже после краха империи в сами скалы не рвались завоеватели: боялись всесильных жриц, которые по легендам убивали взглядом.

Антуанетта скептически ковыряется в тарелке. Скажите, пожалуйста, убивали взглядом. Вовсе нет. Жрицы мастерски владели небольшими отравленными кинжалами и увесистыми мечами. Но во времена расцвета убивать кого-либо жрицам было незачем. Взглядами не убивали, а вербовали чужих воинов. Дикие пустынники как видели нежную богиню в тонком белом платье, так и забывали про своих первобытных идолов…

Милораш, надев маску государственного деятеля, для которого и обед в кругу семьи – политическая трибуна, продолжает объяснения:
– Провидцы исчезли, и со временем необитаемая земля стала яблоком раздора между соседями. Последние двести лет скалы были владением шейхов, и Ханиф аль Халиль – последний из них. Жестоким правителям удавалось сдерживать агрессоров и гасить межнациональные конфликты, но аль Халиль был совсем ребёнком, когда умер его отец. Он рос и воспитывался в соседнем эмирате, а у старого эмира не было сил заниматься ещё и скалами.

Забава начинает жалеть о проявленном любопытстве. Размеренная речь деда скучна, да и где находятся пресловутые скалы, она не знает даже приблизительно.
– Как только эмир умер, отряды пустынников заняли территорию звёздных скал. Оккупация привела к взрыву агрессии во всём регионе, гражданская война захлестнула три соседние страны. Звёздные скалы превратились в кровоточащую горячую точку и головную боль для всего цивилизованного человечества.

Фока бросает на министра мимолётный взгляд, пытаясь разгадать, что спровоцировало родственника на нехарактерную для него болтовню. Милораш будто читает лекцию:
– После вмешательства миротворцев территория скал отошла к государству острых пиков, но одновременно там пришёл к власти клан врагов шейха. Аль Халиль остался в эмирате, под защитой и покровительством своего двоюродного дяди.

Медленными движениями Антуанетта размазывает по тарелке смесь овощей, лихорадочно размышляя.

Шейх аль Халиль никогда не посещает никакие саммиты, и его негативное отношение к болтовне такого рода хорошо известно. Шейх предпочитает решать важные вопросы тихо и напрямую с теми людьми, от которых решения действительно зависят. Откуда взялся ветерок слухов о появлении аль Халиля? Салим в прошлом месяце ясно проболтался, что кузен улетел на тёплые острова. Так почему имя шейха всплыло здесь и сейчас? Почему Милораш заговорил о звёздных скалах?
Это ведь не совпадение…

Милораш снисходительно добавляет:
– Халиль умеет договариваться со всеми воюющими сторонами. Но спецслужбы считают, что он как договаривается, так и наживается. Да и методы переговоров у него специфические, без дипломатических тонкостей. Однажды он трёх боевиков пристрелил. Прямо в штабе миротворческих сил. И это сошло ему с рук.

Крупинка картофеля застревает в горле Антуанетты. Деликатно покашляв, она маскирует за лёгкой неловкостью рвущийся на свободу смешок. Стрелял в штабе не аль Халиль. Стрелял спятивший служивый. А шейх под столом сидел. В тесной и сплочённой компании офицеров-миротворцев. И долго бы так просидел, но у сумасшедшего солдатика мозг окончательно спёкся, и он без всякой помощи со стороны отбыл в иной мир с выражением ярости и удивления на лице. Но офицеры потом в его дохлое тельце ещё немного постреляли. На всякий, так сказать, непредвиденный случай. Места там волшебные, разное с покойниками случается. А новые религии цивилизациям не нужны. Им и старых хватает, чтобы глотки друг другу резать.

Пользуясь паузой в речи Милораша, Фока пытается свернуть с политических тем, обратив внимание на гостью:
– Ты заскучала, Антуанетта?

Сделав изящный отрицательный жест, гостья пытается увести разговор в сторону от политики:
– Я увлеклась фантазией. Шейхи, эмиры, султаны – это что-то сказочное, волшебное. Так и представляются дворцы, гаремы, красавицы… Слова маркиза набрасывают на сладкие сказки траурный платок. Думать о красивой девушке, танцующей перед мужчиной, приятней, чем сталкиваться с жестокой правдой, в которой мужчин убивают, а женщин превращают в рабынь.

Язвительный изгиб губ маркиза предваряет опровержение:
– У шейха нет гарема. Есть легенда, что в юности он полюбил простую девчонку, и даже подарил ей Эль-Эшеан. Это было неосторожно с его стороны. Девчонку украли вместе со святыней. Растерзанное тело несчастной нашли миротворцы в захваченном лагере пустынников. А Эшеан через пару лет всплыл уже здесь, на чёрном рынке.

Фока вклинивается в монолог Милораша, пытаясь перехватить роль ведущего:
– Кстати, я слышал, что его опять продают. С аукциона.

Сосредоточившись на процессе ленивого пережёвывания листика салата, Антуанетта осторожно выравнивает дыхание. Она запретила себе даже думать о реликвии звёздных провидцев. Но мир упорно напоминает ей об Эшеане.

Маркиз увлечённо повествует о личной жизни шейха:
– Спустя много лет после трагедии шейх женился, но о его избраннице ничего не известно. Говорят, она скромная девушка с традиционным воспитанием, без всех этих глупостей феминизма. Шейх противоречивый человек, сложный, но все сходятся в том, что он счастлив в любви. К тому же при всех прочих современных взглядах шейх консервативен в семейном укладе. Поэтому старшее поколение благосклонно к нему.

Изобразив иронию, Антуанетта встревает в повествование:
– Старики любят сказки.

Милораш чуть нахмуривает брови, и гостья неторопливо поясняет:
– Я знакома с эмиром Салимом. И обычно он называет кузена не иначе как сварливым уродцем. Отсюда несложно предположить, что консерватизм в семейном укладе – залог того, что юная девушка не сбежит от сложного мужа, сверкая пятками. – Помедлив и оценив произведённый этим сообщением эффект, Антуанетта продолжает. – Вижу, мне удалось вас удивить. Однако всё просто. Я купила Арлетту у Салима, и эмир консультирует меня по вопросам содержания лошадей. Надо сказать, он прекрасно разбирается в таких мелочах, которые вначале казались мне несущественными.

По воцарившейся тишине Забава догадывается, что Антуанетта поставила Милорашу шах в неведомой словесной игре. Пауза становится почти зловещей, хотя все участники обеда кажутся спокойными и даже дружелюбными. Не выдержав напряжения, княжна спрашивает:
– А что такое эшан?

Улыбнувшись, Антуанетта отвечает:
– Эль-Эшеан. Это хеолхит. Самый красивый камень мира.

Будто вынырнув из ледяного озера, Милораш возвращается к размеренному тону лектора:
– Единственное месторождение, где добывают хеолхиты – на территории звёздных скал. Расположение шахт известно, но лишь отдельные отчаянные смельчаки рискуют туда спуститься, чтобы испытать судьбу. Там всё заминировано, и периодические подрывы рушат древние тоннели. Говорят, люди шейха аль Халиля знают проходы, и время от времени именно шейх выбрасывает на рынок некоторое количество камней.

Антуанетта кивает и добавляет:
– А ещё говорят, что шейх сам обновляет взрывчатку в проходах.

На этом замечании политическая лекция нелогично обрывается, но невидимый призрак загадочных скал мерещится Забаве в нагромождении торта на тарелке. Жаль, в причудливых складках пышного теста не найти волшебных хеолхитов. Вот если бы здесь оказался сам шейх аль Халиль... Может, он показал бы ей секретный проход к сокровищам?

Обед заканчивается, и вскоре Антуанетта начинает прощаться. Милораш удостаивает гостью неприязненным взглядом и вполголоса, с интонацией проповедника, выдаёт:
– Лошади и драгоценности. Экзотические у вас увлечения.

Нахально уставившись прямо на маркиза, авантюристка заявляет:
– А если добавить к этому альпинизм и красивых мужчин, коктейль получится ещё более бодрящим.

Движение Фоки, подталкивающего Антуанетту к двери, разрывает дуэль женского и мужского взглядов. Тонкие высокие шпильки оставляют в тишине острые проколы. Элегантные мужские ботинки закрывают эти дырки смазанными пятнами наждачного шороха. А пышная юбка Великой Княгини сметает все звуки небрежным трением шёлка об истёртые плашки старинного паркета.

Забава незаметной и неслышной тенью отправляется искать на карте мира звёздные скалы.

0  |   1  |   2  |   3  |   11  |   12  |   15  |   19  |   22  |   28  |   32

Следующая страница: 22. Старая фабрика

Я люблю музыку. Необычную музыку, которой ещё нет в этом мире. Она есть в воздухе, только тот великий музыкант, что её запишет, ещё не родился.
«Привидение на просеке»