Татьяна Латукова. Ключи и скрипки

Глава 8. Рецидив

Утро. Красивая картинка мокрой липовой аллеи. Мелкие лужи, скользкие листья – Тайке приходится брести особенно осторожно. В главном корпусе холодно, и Семён Григорьевич, предупреждая вопросы, сразу объясняет, что это только сегодня, временно, ненадолго. Тайка улавливает сомнение в его голосе, но сегодня ей наплевать на состояние отопи-тельной системы.

Борис лежит в своей комнате. На полу под окном. Уставившись в потолок, он монотонно называет вслух случайные числа.

Тайка бросается к нему и обнимает, тщетно пытаясь оторвать от пола:
– Крылышко, я здесь!
– Ты пришла. Почему ты так долго не приходила?
– Я пришла так быстро, как смогла.
– Я так долго тебя жду. Почему ты не приходишь?
– Я пришла. Вставай, лентяй.
– Я считал до миллиона. Ты не пришла.
– Поднимайся. Я привезла подарки. Посмотрим вместе.
– Зефир привезла?
– Да. И конфет. И мармелад.

Повернувшись, Борис быстро и легко вскакивает:
– Я хочу зефир.
– Сначала надо съесть что-нибудь полезное.
– Сначала зефир.
– Хорошо. Одну зефирку, потом кашу. И ещё зефирку.
– Дай зефир!

Нельзя раздражаться, поддаваться злости. Нельзя…
А когда уже будет можно?

Наигравшись, навеселившись, рассмотрев все подарки, Борис начинает клевать носом. Тайка читает ему сказку, и он засыпает. Подоткнув одеяло, измотанная мастерица без сил опускается в кресло в кабинете Семёна Григорьевича:
– Всё сначала?
– Нет, конечно. Простите, что выдернул вас в середине недели. Наверное, мы бы и сами справились, но я запаниковал. Ведь больше года рецидивов не было.
– Что могло спровоцировать рецидив?
– В природе очень мало линейных процессов. Сначала мы накапливаем знания, эмоции, опыт, а потом перескакиваем на следующую ступень развития. В процессе обработки информации мозг стремится сэкономить энергию и выбирает уже созданные пути. Я полагаю, что нынешний приступ связан с быстрым прогрессом последних месяцев. Нагрузки растут, и мозг слетел на программу, записавшуюся во время стрессовой ситуации. Мы дадим Борису отдохнуть неделю-другую, однако не стоит превращать паузу в затяжное безделье.
– Он не начнёт укладываться под окно каждую ночь?
– Вспомните, как вы часами сидели около него с угово-рами. Сегодня Борис продемонстрировал способность к почти мгновенному выходу в нормальный режим. И хотя ваше присутствие сыграло ключевую роль, он не потребовал, чтобы вы лежали рядом, и перед засыпанием у него отсутствовали признаки тревожности.
– Зато у меня все признаки подскочили до запредельных показателей.
– Это сегодня. Но я вижу разительные изменения в вашем общем эмоциональном состоянии.
– Неужели?
– Вы стали намного спокойнее.
– Хорошо держу удары.
– Поясните?
– Я решилась прыгнуть в сточный колодец. Сказала Светлане, что хочу разрулить вопрос с квартирой. Думала, живой не уйду. Алевтина Петровна заклеймила меня десятком выражений, каждое из которых украсило бы справочник ненормативной лексики. Меня три дня трясло.
– Ваша решимость подтверждает мои наблюдения.
– Какие именно?
– Вы изменили стиль одежды, вы часто улыбаетесь, вы похорошели. Где-то рядом с вами появился интересный мужчина, и вы совершили важный шаг в вашем собственном преодолении. Рад за вас, хотя мне и тревожно.

Да какой там шаг. Пара свиданий и сплошная неопределённость. Если Семёну Григорьевичу тревожно, что о самой Тайке говорить. Спокойнее она стала. Валерьянку глушит пузырьками, вот и спокойнее.
– Семён Григорьевич, вернёмся к Борису. Вы считаете, что его прогресс – результат восстановления связей. Многие знания он не выучивает, а вспоминает. Находит, где они записаны, и как бы вывешивает табличку, где они. Во время погружения в состояние ожидания под окном он помнит, как считал до миллиона, но не помнит, что предшествовало этому ожиданию. Эти воспоминания могут вернуться?
– У меня нет ответа. Травма Бориса не была столь уж фатальна. И ему повезло, что он не истёк кровью, не пережил состояние гипоксии. Большинство таких пациентов не утрачивают память, и их психические проблемы связаны со страхом, они стремятся избежать травмирующих воспоминаний. Может показаться, что Борис, наоборот, возвращается в кризисную ситуацию, однако это не так. Он возвращается в период ожидания, когда злые события уже прошли. Он знает, что помощь придёт, и для него это зона комфорта. И зона побега от ответственности.
– Что, если он вспомнит злые события?
– Он переживёт их и сможет вернуться в обычный мир. Или его психика будет окончательно сломлена. Мы не можем предугадать, что будет. Мы можем помочь ему, но не решить проблему принятия за него.

А между тем на часах пять вечера. Пока Тайка доберётся до мастерской, будет семь. Надо хлеба купить. И лапши.
– Таисия Васильевна, важно, что он помнит вас. Его привязанность к вам усилена пониманием, что вы всегда любили и защищали его. Если Борис сможет сопоставить закрытое «до» с явным «после», он совершит рывок.
– Мне пора. Завтра и в пятницу я буду на работе. Приеду к Борису в субботу, как обычно. Если будут повторения приступов, попробуйте выманить Бориса в реальность зефиром. Я всё компенсирую.
– Не волнуйтесь. Я надеюсь, регресса не будет.

Вечер. Тёмные стеллажи. Поблёскивающие железки.

Успокаивающий шорох мелких тварей под полом. Крысы? Давненько их тут не водилось. Видать, нашли норы прошлого столетия и обрадовались, что дворец готов. Что они здесь жрут? Лапшу воруют? Это вот нехорошо, Тайке и самой мало. Пластиком питаются? Нет, вряд ли.

Вот что за мир? Отвлечься нельзя, чтобы что-нибудь не спёрли. Кому и зачем понадобилось уносить из мастерской остатки рекламных брелочков? Что с ними делать, с брелочками этими? Мусор рекламный – и только. Нет, какая-то гнида украла – не заготовки, не инструмент, не антикварные залежи – пластиковые рекламные брелочки. Мрак.

Куда смотрел призрак упрямой Анны? Мог бы и пока-заться воришке. Для острастки. Оксанка верит, что видела призрачную эманацию прошлого, а вот Тайке купеческая дочурка никогда не являлась. Почему, спрашивается?

В телефоне пятнадцать сообщений: «Где ты?» С одной стороны, радостно – Миша выпал из репетиций. С другой –раньше вечера субботы мастерица может ответить только «на Луне». А что? И далеко, и правдоподобно.

Следующая страница: 9. Музыкант и муза

Мир банален. Как бы мы ни старались, мы лишь разыгрываем программы, записанные всего четырьмя буквами. А, может, тремя поколениями разных там очарованных и странных частиц.
«Ведьма в лесу»